Статьи

Полководческая биография Жанны д'Арк продолжалась всего полтора года, но этого срока оказалось достаточно, чтобы в почти проигранной французами Столетней войне счастье вернулось на их сторону.

Бедствия страны начались с безумия ее короля Карла VI и междоусобной борьбы сторонников герцогов Бургундского и Орлеанского. Выиграв битву при Азенкуре, английский король Генрих V навязал французам договор в Труа (1420 г.), согласно которому он вступал в брак с дочерью Карла VI, а после кончины тестя наследовал корону в обход его старшего сына - дофина Карла.

Последовавшая в 1422 году смерть обоих монархов спутала карты. Англичане провозгласили королем Франции девятимесячного Генриха VI. Однако сторонники независимости считали своим монархом удалившегося в город Бурж дофина Карла.

Военное счастье по-прежнему было на стороне британцев, контролировавших всю северную половину страны вместе с Парижем. Их сторону принял самый могучий из феодалов герцог Бургундии Филипп Добрый.

Решающее наступление развернулось летом 1428 года, и его успех зависел от взятия Орлеана, который уже считался градом обреченным.

Согласно официальной версии Жанна родилась в 1412 году. Место ее появления на свет - деревушка Домреми на границе Шампани и Лотарингии - находилось на периферии боевых действий, хотя несколько раз крестьянам приходилось скрываться в лесах от разбойничьих налетов.

Родители ее - Жак д'Арк и Изабелла де Вутон были людьми зажиточными. Однако дворянство семья получила позже благодаря заслугам дочери и двоих участвовавших в войне сыновей (Пьера и Жана).

С 13 лет Жаннетта слышала голоса архангела Михаила, святых Екатерины Александрийской и Маргариты Антиохийской, которые предвещали ей, что она станет спасительницей Франции.

По настоянию дяди в 16 лет Жанна явилась к местному начальнику капитану Роберу де Бодрикуру и рассказала о своей миссии. Ее прогнали, но, когда через год девушка повторила попытку, события развернулись по-иному.

Бодрикура впечатлил ее рассказ о битве, которая, по словам Жанны, происходила в этот же день между англичанами и французами и в которой ее соотечественники гибли... среди бочек с селедками. Спустя несколько дней пришла весть о том, что недалеко от Руврэ французы Карла Бурбона и шотландцы Джона Стюарта напали на следовавший к Орлеану английский обоз, большую часть которого составляли бочки с селедкой. Стюарт погиб. Бурбон попал в плен, битву французы проиграли.

О Жанне и ее видении много говорили, и общее мнение было таково: почему бы не дать ей себя проявить?

Бодрикур выделил ей двоих спутников-рыцарей, с которыми она и проделала путь до резиденции дофина в Шиноне. Карл принял необычную спутницу, посадив вместо себя на трон одного из приближенных. Но Жанна сразу узнала дофина в толпе придворных. Она просила доверить ей армию, поскольку послана Богом, чтобы снять осаду Орлеана и короновать Карла в Реймсе.

Такие слова могли бы показаться бредом, но ее речи по другим поводам звучали вполне здраво. Она хорошо ездила верхом, владела оружием, что было необычно для крестьянской девушки.

Опытные богословы, подвергнув ее допросу, вынесли вердикт, что, вполне вероятно, Жанной руководят высшие силы. Бог или дьявол? Две королевы - Мария Анжуйская и Иоланда Арагонская - осмотрели ее и подтвердили ее девственность, сохранить которую при отношениях с нечистым было бы невозможно.

Оружием Жанны стал меч, найденный по ее указанию в церкви Сент-Катрин-де-Фьербуа и, по легенде, принадлежавший самому Карлу Великому.

После этого дофин тоже решил - надо ее испытать.

Формально командование посланной к Орлеану армией вручалось принцу Жану Алансонскому, в то время как Жанне отводилась роль «небесного знамени», призванного вдохновлять воинов на подвиги.

Последовавшие затем победы ошеломили привыкшее к неудачам французское войско, хотя в реальности оно было не таким слабым, каким казалось.

В армии дофина социальные перегородки оказались сведены к минимуму. Воины делились на стрелков, служивших за шесть ливров в месяц, и латников, под каковыми подразумевались все тяжеловооруженные всадники, независимо от происхождения, с окладом 12 ливров. Дополнительные суммы на содержание своих рот получали только их командиры - капитаны.

Отдельные роты арбалетчиков слились с обычной пехотой, что способствовало большей оперативной гибкости на поле сражения. Обычно британские лучники лихо выбивали из строя закованных в броню рыцарей, но в ситуации, когда структура французской армии сместилась в сторону усиления пехоты, их преимущество стало не столь заметным. Тем более что при равном мастерстве стрелков арбалет был оружием более мощным и дальнобойным.

Рядом с Жанной оказались строптивые, но способные капитаны - гасконец Этьен де Виньоль, прозванный за сложный характер Ла Гиром (гнев), и Понтон де Сентрайль. Особую роль играл внебрачный сын герцога Людовика Орлеанского Жан Дюнуа, одержавший в 1427 году самую крупную за последние пятьдесят лет победу над англичанами при Монтаржи.

Идущее к Орлеану войско более чем наполовину состояло из шотландцев, испанцев, немцев и итальянцев, но, даже будучи наемниками, эти люди мечтали, чтобы дело, за которое они сражались, освящалось высшей идеей. Воплощение этой идеи они увидели в Жанне, которую стали называть просто Девой.

Разумеется, сначала относительно ее девственности много острили, но когда один из капитанов заявил, что переспал с ней, та предрекла ему скорую гибель. И действительно, вскоре его нашли утонувшим.

Больше так не шутили. Приставленный к Деве в качестве оруженосца Жан д'Олон впоследствии на процессе по ее реабилитации дал следующие показания: «Несмотря на то, что она была девушкой красивой и хорошо сложенной, и что не раз, помогая ей вооружаться, или в других случаях он видел ее груди, а порой совсем обнаженные ноги, обрабатывая ее раны, и что не раз она оказывалась близко, притом, что он был молодым, сильным и в полном цвете лет, тем не менее, никогда, ни при одном взгляде или прикосновении к означенной Деве ее тело не вызывало у него никакого плотского влечения».

Численность орлеанского гарнизона и идущего к нему на помощь войска составляла примерно по 3 тысячи воинов, англичан было 4-5 тысяч. Но исход Столетней войны решила именно эта небольшая по масштабам битва.

Разыгрывалась она на маленьком пятачке вокруг занятой британцами крепости Турели, расположенной на южном берегу Луары, напротив Орлеана.

Жанна с передовым отрядом прибыла в город 29 апреля 1429 года. На следующий день, выйдя к разрушенному мосту через реку, она стала убеждать находившегося в Турели сэра Уильяма Гласдейла снять осаду. Ответом ей был поток брани.

4 мая во главе 1,5 тысячи человек Дева атаковала и захватила прикрывавший Турель бастион Сен-Лу. б мая пал форт Святого Августина, где были освобождены много пленных французов. Гласдейл посерьезнел, но на повторное предложение убраться пригрозил Жанне смертью на костре.

7 мая начался штурм барбакана (четырехугольного укрепления, обнесенного стеной и рвом с валом) перед Турелью. Обе стороны несли большие потери. Жанна была ранена арбалетным болтом в плечо, но, придя в себя, отменила приказ Дюнуа об отступлении, помолилась, а затем, к ужасу видевших ее ранейие англичан, возглавила новую атаку. Водрузив знамя на земляном валу, она обратилась к своим воинам: «Здесь все ваше! Входите!»

И они вошли, точнее ворвались сначала в барбакан, а затем и в саму Турель, которую с тыла, перебросив бревна через разрушенный мост, атаковали орлеанцы. Сэр Гласдейл при отступлении утонул, утянутый на дно тяжелыми доспехами. Победа была полная, и на следующий день англичане сняли осаду.

Большинство капитанов считали, что сделано очень много и продолжение боевых действий можно отложить до следующего года.

Но спорить с Девой, которую теперь прозвали Орлеанской, было трудно, а она настаивала на очищении от врага всего бассейна Луары и занятии Реймса.

С 12 по 16 июня один за другим пали Жаржо, Менсюр-Луар и Божанси. 18 июня состоялась решающая битва при Патэ.

5-тысячное английское войско обладало почти трехкратным перевесом и попыталось напасть на французов, застав их врасплох, но те вовремя обнаружили опасность благодаря спугнутому врагом оленю.

Затрубили боевые рога, и англичане начали выстраиваться традиционным образом - впереди лучники, затем авангард Тальбота, затем основные силы Фастольфа. Но Азенкура №2 не получилось. Вполне традиционно сделав ставку на атаку рыцарской кавалерии, Жанна не дала противнику времени для развертывания. Лучники и авангард были буквально сметены рыцарской лавиной.

Тальбот попал в плен, а вовремя удравший со своим отрядом победитель «Битвы селедок» Фастольф утратил свою грозную репутацию и был выведен Шекспиром в образе Фальстафа - пьяницы, хвастуна и труса.

Все остальные города были взяты без боя. 17 июля дофина короновали в Реймсском соборе под именем Карла VII. Жанна на этой церемонии стояла рядом с ним.

Но счастливая полоса в жизни Жанны закончилась. Знати хотелось порезвиться на коронационных торжествах, и поход на Париж отложили до сентября, когда англичане и бургундцы уже успели подготовить город к обороне. У стен французской столицы Дева снова была ранена арбалетным болтом.

Возобновившиеся весной 1430 года боевые действия проходили вяло. Французские дипломаты «флиртовали» с бургундскими, а бравые капитаны испытывали ревность к девчонке, дававшей им мастер-классы по военному искусству. И главное - сам король тяготился своей спасительницей, считая, что в качестве законного монарха и сам сможет довести войну до победного финала.

С небольшими силами Жанна отправилась на помощь осажденному бургундцами Компьену. 23 мая она возглавила вылазку. Бургундцы попытались отрезать Деву от города. Ценой огромных усилий она смогла прорваться, но мост был поднят, а ворота закрыты. Вражеский лучник дернул за седло, и Жанна упала с лошади.

Карл VII выкупить Жанну у бургундцев не спешил, и первыми это сделали англичане. Расправиться с пленницей они решили, передав ее в руки церковного суда как ведьму и еретичку.

Приговор заседавшего в Руане трибунала под председательством епископа Пьера Кошона был предсказуем, хотя достойным поведением и ответами Жанна привлекала симпатии даже своих противников. «Славная женщина! Почему она не англичанка!» - воскликнул один из уроженцев Альбиона.

А когда 30 мая 1431 года на площади Старого рынка в Руане Дева приняла мученическую смерть на костре, один из британцев воскликнул: «Мы сожгли святую!»

Добавить комментарий