Статьи

В конце XIX века Россия напоминала громокипящий кубок. При этом никто не знал, что именно бурлит в темном сосуде русской действительности, но вся чиновничья рать была убеждена, что главное — крепче держать крышку.

Константин Победоносцев, обер-прокурор Святейшего Синода, был не только главным «держателем». Он пытался доказать, что «крышка» — единственный способ удержать страну от гибели.

Проповедника консерватизма, ученого-правоведа, чья близость к Александру III и Николаю II позволила в течение четверти века управлять духовной жизнью Российской империи, как только не называли — «серым кардиналом», бездушным деспотом, врагом прогресса. Но самым беспощадным и точным критиком стал Александр Блок, который еще в 1911 году написал: «В те годы дальние, глухие,/ В сердцах царили сон и мгла:/ Победоносцев над Россией/ Простер совиные крыла».

В этом замечательном образе поэт символически запечатлел то, как воспринимала Победоносцева определенная часть российского общества. Но как известно, сова — символ мудрости. И сегодня «совиные крыла» этого реакционера можно понимать и по-другому: мудрый Победоносцев видел куда дальше, чем все российские орлы и буревестники вместе взятые. Ведь это ему принадлежат слова, сказанные Николаю II: «Я сознаю, что продление существующего строя зависит от возможности поддерживать страну в замороженном состоянии. Малейшее теплое дуновение весны -и все рухнет».

Соратник Герцена

Как ни странно, свою деятельность Константин Победоносцев, родившийся 21 мая (по старому стилю) 1827 года, начал в стане либералов.

Он прекрасно учился, окончил Императорское училище правоведения в IX чине. Константин выделялся усидчивостью, прекрасной памятью и высокой нравственностью.

После окончания училища его определили в канцелярию 8-го департамента Сената в Москве. Победоносцев находил время и для службы, и для научной работы: он изучал источники по истории русского гражданского права и параллельно читал лекции в Московском университете.

В 1859 году он защитил магистерскую диссертацию и был избран профессором Московского университета по кафедре гражданского права. Нашел применение и публицистический талант молодого правоведа. Причем в самой неожиданной сфере: в конце 1850-х годов Победоносцев начал сотрудничать с «Голосами из России», издаваемыми в Лондоне Герценом и Огаревым. Так, в опубликованном им памфлете «Граф В.Н. Панин. Министр юстиции» будущий обер-прокурор, столп консерватизма, показал себя поборником гласности, инициативы и свободы судов.

Поворот на 180 градусов

Успехи молодого правоведа не прошли незамеченными. На Победоносцева обратил внимание государь Александр II. И вскоре его талант потребовался в подготовке судебной реформы 1864 года, а его деятельность на этом поприще получила высокую оценку императора. Можно только удивляться царившим в те времена свободам: первое лицо государства принимает помощь ученого, который сотрудничает с заклятым врагом монархии и самодержавия. А еще в 1861 году Победоносцев по инициативе графа Строганова, воспитателя великого князя Николаева Александровича (умершего в 1865 году), был приглашен для чтения курса законоведения будущим монархам — вначале Александру Александровичу, а потом и Николаю Александровичу, будущему Николаю II. Осознав себя не ученым, а государственным человеком, Победоносцев оставил университет и переехал в Петербург.

С этого момента и началось его довольно быстрое восхождение: в 1868 году он стал сенатором, в 1872-м — членом Государственного совета. В это время во всю ширь развернулся его административный талант; ум, логика и образованность его завораживали всех, кто с ним сталкивался. Авторитет Победоносцева на тот момент был высок как никогда — с ним считали за счастье общаться Достоевский, редактор и публицист Михаил Катков.

Правда, к 1870-м годам от Победоносцева-либерала уже ничего не осталось. Поворот к консервативно-охранительному взгляду на действительность был неслучайным. Победоносцев не знал жизни, он был человеком книжной культуры. А при переезде в имперскую столицу и вовсе стал далек от жизни народа. Победоносцева (как, впрочем, и остальных высокопоставленных людей) сильно напугала революционная волна, поднявшаяся в России с приходом террористов всех мастей. Победоносцев ощущал, что грядет нечто страшное, которому надо что-то противопоставить. И он счел, что главные враги России — это западничество, прогресс, европейское влияние.

Надо сказать, этот взгляд на действительность не был оригинальным. В России существовала целая плеяда «охранителей», жаждущих помешать всему, что обещало перемены. И Победоносцев со своей железной волей, холодным аналитическим умом, умением нравиться скоро занял в этом движении одну из виднейших ролей.

Неудивительно, что в апреле 1880 года именно его назначили обер-прокурором Святейшего Синода. А 28 октября того же года — еще и членом Комитета министров. Это было беспрецедентным формальным повышением статуса обер-прокурорской должности — теперь в руках внука сельского священника и сына преподавателя словесности оказались мощнейшие рычаги власти. В чем-то он был даже выше царя — государь властвовал формально, будучи больше регулятором взаимоотношений. А обер-прокурор не только властвовал, но и правил. Но правление его было довольно необычным. Недаром любимым изречением Победоносцева стало: «Не надо».

Ледяная пустыня и лихой человек

Нельзя сказать, что, став обер-прокурором, Константин Победоносцев превратился во «властелина тьмы». Вовсе нет, в меру своего понимания он пытался изменить Россию. Правда, это скорее было не изменением, а попыткой оставить все в прежнем виде.

Например, ему принадлежала идея возрождения церковно-приходских школ. Казалось бы, что здесь плохого? Но Константин Петрович создавал их в противовес земским школам, через которые, как ему казалось, в души и умы учеников проникают революционная крамола и ересь. А вот церковно-приходская школа могла стать стеной на пути этого «безнравственного» знания. Зная о том, что произошло дальше, понятно, что обер-прокурор ошибся: именно из этих школ и семинарий вышло множество революционеров — те же Чернышевский и Добролюбов, позднее Сталин, Микоян, Лепешинский и множество других.

Именно Победоносцев и его соратники были главными противниками парламентаризма — они полагали, что такая форма законодательной власти чужда русскому народу. Победоносцев неоднократно критиковал принцип выборности, заявляя: «Толпа слушает лишь того, кто громче кричит и искуснее подделывается пошлостью и лестью под ходячие в массе понятия и наклонности». В целом с этим трудно не согласиться.

Он много сделал для того, чтобы сельские храмы приобрели достойный вид, рьяно занимался церковной благотворительностью и всячески способствовал публикации книг религиозного содержания. При этом, будучи христианином, всегда требовал, чтобы власть жестоко подавляла инакомыслие, гнала и притесняла другие конфессии, жестоко расправлялась с революционерами, посягавшими на устои. Именно Победоносцев стоял у истоков создания «Союза Михаила Архангела», более известного как «черносотенцы». По мере того, как Победоносцев утверждался в своей роли, он все больше и больше становился скептиком. Его деятельность не приносила долгожданных плодов, народ бунтовал и чего-то ждал.

Может быть, поэтому в 1903 году, встретившись с Мережковским по поводу закрытия Религиозно-философских собраний, Победоносцев в сердцах произнес: «Да знаете ли вы, что такое Россия? Ледяная пустыня, а по ней ходит лихой человек».

Но так ли это? Не были ли эти бунты стихийным неприятием всего половинчатого, что предлагал обер-прокурор: полуобразования, полуверы, полуобновления?

В начале XX века влияние Победоносцева на политику правительства стало ослабевать. После принятия под давлением революционного подъема Манифеста 17 октября 1905 года, провозгласившего буржуазные «свободы», он вышел в отставку и спустя пару лет умер.

Удивительно, но сегодня тень Победоносцева снова накрыла Россию. Его цитируют, его вспоминают, более того, его идеи о «подмораживании» и «охранении» снова в чести.

Продолжатели его дела забыли слова Василия Ключевского, который писал в дневнике: «К.П. Победоносцев. Презирал все, и что любил, и что ненавидел, и добро, и зло, и народ, и самого себя».