Тексты

Павел Перец. Я вас приветствую, но совершенно не категорически! Здравствуйте. 

Егор Яковлев. Тут этого не любят, тут любят именно категорически, Павлик. Не надо себя дискредитировать. 

Павел Перец. Ну вот я – революция в действии. Егор, я тут скачал один фильм, дождался выхода его в оригинале, он называется «Смерть Сталина». В «Спасане» ехал, посмотрел ровно 5 минут и выключил, не потому что я бегаю с флагами красными вокруг Кремля и падаю на колени перед определённой могилой, а просто я не понял, зачем оно снято. Но поскольку я не смотрю телевизор, я так понимаю, что сейчас у нас ведь тоже есть кое-какие прецеденты с освещением личности Сталина в масс-медийных продуктах популярных? 

Егор Яковлев. Конечно. 

Павел Перец. Какие, например? 

Егор Яковлев. Это самая популярная фигура. Ну из последнего – это фильм «Троцкий», где Сталин показан бандитом, отморозком, который лично совершает эксы на Кавказе, а потом приезжает... 

Павел Перец. Т.е. не Камо? 

Егор Яковлев. Не Камо, да. Сталин приезжает на II съезд РСДРП, слышит там речь Льва Давидовича Троцкого, и думает, что сейчас они с Троцким, а Троцкий – человек действия, там Хабенский играет его, Троцкий – человек действия, он призывает к действию, говорит: хватит разговоров, надо действовать. Сталину это очень нравится, но Троцкий не пожимает Сталину руки, и Сталин в этот момент начинает ненавидеть его на всю оставшуюся жизнь. 

В этой связи сразу вспоминаю эпизод из романа Анатолия Рыбакова «Дети Арбата», я читал эту книгу в 15 лет, и уже тогда это всё показалось мне каким-то диким бредом: там своеобразно обыгрывается сюжет убийства С.М. Кирова, которое, по версии Рыбакова, тоже подстроил Сталин, хотя мы точно знаем, что это не так, уже сегодня, но Рыбаков был одним из тех, кто активно отрабатывал версию именно о том, что убийство Кирова было инспирировано Сталиным. Так вот, мысль об убийстве Кирова Сталину приходит в результате следующих событий: Сталин посещает зубного врача, зубной врач ему ставит пломбу, кажется, и говорит ему, что недавно был у меня С.М. Киров, и вот такой хороший человек – я ему сверлил зубы, а он даже не вскрикнул, больно ему было, а он вида не подал. И читателю даётся понять, что Сталин этому позавидовал. 

Павел Перец. А Сталин визжал, как поросёнок, наверное? 

Егор Яковлев. Он безошибочным чутьём почувствовал, что Киров явно более популярен, чем он, раз уж даже зубные врачи отмечают его какую-то особую выносливость, ну и, естественно, приказал его убить. Ну и здесь примерно та же самая... 

Павел Перец. Абсолютно логичная версия! 

Егор Яковлев. Да-да, та же самая история. И был ещё фильм «Крылья империи», о котором я, собственно, и хотел бы сегодня поговорить, потому что мне поступают миллионы вопросов о том, что я думаю об этом сериале. Главная интрига в том, что после 4-ой серии сериал был снят с показа на Первом канале. 

Павел Перец. Ну это прецедент! 

Егор Яковлев. Да, и в интернетах обсуждается активно версия, что сняли его именно за то, что сериал показывал правду про революцию, чего господин Эрнст не стерпел или получил звонок свыше, и в результате сериал дальше не показывают, потому что в сериале показана правда. И я посмотрел 4 серии, которые вышли, и составил некое своё представление об этом произведении. 

Павел Перец. В чём же там правда? 

Егор Яковлев. Ну прежде всего я хотел бы сказать о том, что я глубоко сомневаюсь в том, что его сняли по приказу свыше из-за того, что он каким-то образом показывает революционные события и не в тренде, я думаю, что этот сериал отсматривали перед началом показа, и скорее всего, он был снят, действительно, по причине либо низких рейтингов, либо из-за того, что он вступил в конкуренцию с другими продуктами Первого канала, с тем же «Троцким». 

Павел Перец. Мне кажется, что люди, которые это предполагают, просто вообще не понимают, как устроено телевидение: там основной параметр – это... 

Егор Яковлев. Возможно, просто у населения случилась интоксикация от фильмов про революцию, потому что помимо фильмов художественных была ещё куча документальных – там и Дмитрий Киселёв что-то снял, и «Подлинную историю Русской революции», и все они, на самом деле, показывали примерно одно и то же. И «Крылья империи» в этом смысле могли бы отличаться только тем, что в отличие от фильмов «Демон революции» и «Троцкий» они рассказывали не про центральные фигуры революционного движения, а про обычных людей, которые в своей жизни каким-то образом только пересекаются случайно или не случайно с этими фигурами, т.е. люди типа Ленина, Троцкого и Сталина, Николая Второго, Милюкова, Джорджа Бьюкенена, являются второстепенными персонажами в этом сериале, а не главными. И это, действительно, интересная попытка, которую, наверное, в чём-то можно было бы сравнить с романом А.Н. Толстого «Хождение по мукам», во всяком случае не так-то много у нас в нашей литературе и кинематографе было попыток показать путь в революцию офицеров, интеллигентов и рабочих одновременно, рабочей такой интеллигенции. Вот что приходит на ум первое – это, конечно «Хождение по мукам», где есть Вадим Рощин, кадровый офицер императорской армии, который признал революцию, есть Телегин, он не рабочий, но он инженер, близкий к пролетарской среде интеллигент, который приходит в революцию, и две девушки из хорошей семьи, которые представляют такую классическую городскую интеллигенцию, которые тоже так или иначе приходят к признанию революции. 

Ну, фильм «Хождение по мукам» тоже сняли, его показывали на НТВ, всё страшно испохабили, вообще всё, что только можно, самое главное – в конце сообщили, что Вадима Рощина расстреляли в 1938 году, причём – я об этом уже рассказывал – особо смешно, что прототипом Вадима Рощина был зять А. Толстого Евгений Александрович Шиловский, генерал Красной Армии, который, действительно, был кадровым офицером, капитаном, Георгиевским кавалером, он оказался у красных, сделал блестящую карьеру, причём настолько блестящую, что даже небезызвестный Виктор Суворов - ака Резун приписал ему авторство плана вторжения Красной Армии в Европу, типа, это он разработал и подал Сталину, а Сталин сказал: «Молодец, Шиловский», и утвердил. 

На самом деле он был начальником штаба Академии Генерального штаба, имел несколько командировок на фронт, ну понятно, что он был не особо уже молодым человеком, но тем не менее он был участником Великой Отечественной войны, в общем, всецело заслуженный человек, и естественно, как мы понимаем, никаких репрессий к нему не предъявлялось. Поэтому... 

Павел Перец. Как и к «красному графу», кстати о птичках. 

Егор Яковлев. Как и к «красному графу», да, лично. Более того, В.М. Молотов даже ставил его в пример человека, который явно порвал со своим классом и выступает теперь не как граф, а как товарищ Толстой. И в общем, вторая и третья книги трилогии «Хождение по мукам» которые описывают путь и психологию Вадима Рощина, явно вдохновлялись отчасти биографией хорошо известного Толстому Шиловского. 

Что мы видим в сериале «Крылья империи»: там тоже 3 персонажа центральных. Первый персонаж – это офицер, сначала юнкер Николаевского кавалерийского училища... 

Павел Перец. А кто его играет? 

Егор Яковлев. Его играет сербский актёр Милош Бикович, почему то вот решил пригласить на эту роль иностранца. Неясно, но, возможно, стремились найти какое-то не замыленное лицо. 

Павел Перец. Они окучивали гигантский сербский прокат просто, мы все знаем, что там фильмы делают миллионные сборы. 

Егор Яковлев. Они бы русский хотя бы окучили, на русском ТВ... Надо было китайца звать сразу. 

Павел Перец. Да, кстати, позвали бы китайца – и всё, успех. 

Егор Яковлев. Китайца можно на роль генерала Корнилова. 

Павел Перец. Я был когда в Пекине, там включаешь телевизор – сериалы все там либо про войну, либо про революцию. Эх! Перевода, жаль, не было. 

Егор Яковлев. Кирсанов-Двинский его фамилия, по сюжету он внук заслуженного генерала Кирсанова, из блестящей аристократической семьи, которая живёт во дворце в центре Петербурга. Будучи юнкером, он совершает неблаговидный поступок, его вызывает на дуэль другой юнкер Дьяконов из-за насмешек. Дьяконова признали лучшим юнкером курса и назначили в караул к императору. Кирсанов-Двинский чрезвычайно амбициозен, он этого не стерпел, насмехался над Дьяконовым, Дьяконов вызывал его на дуэль, тогда Кирсанов предложил стреляться на крыше дома, зная, что Дьяконов боится высоты. У Дьяконова случилась осечка, Кирсанов, насмехаясь над ним, швырнул в него снежок, но поскольку у Дьяконова были явные проблемы с вестибулярным аппаратом... 

Павел Перец. Он упал. 

Егор Яковлев. ...у него закружилась голова, он упал и погиб. Это, собственно, первая сцена фильма. 

Павел Перец. Шикарно! 

Егор Яковлев. И судя по всему, вот эта вот трагедия Кирсанова будет потом всю жизнь преследовать, во всяком случае в последующих 4-ёх сериях мы наблюдаем у него угрызения совести по этой причине. 

Павел Перец. С тех пор он боялся лепить снежки и просыпался ночью... 

Егор Яковлев. Второй персонаж – это Софья Беккер. Да, немножко отвлечёмся: сам Милош Бикович говорил, что прототипом своего персонажа он считает М.Н. Тухачевского, но что общего может быть у Кирсанова с Тухачевским – по первым 4-ём сериям очевидно, что это амбиции, потому что и тот, и другой персонажи были чрезвычайно амбициозны. Но судя по просмотренному материалу, биография у них всё-таки была разная, потому что Тухачевский... 

Павел Перец. Они хотя бы в Википедию-то залезали и читали про Тухачевского? 

Егор Яковлев. Ну я думаю, да, там видно, что с историческим материалом люди знакомы, ну во всяком случае, получше, чем сценаристы «Демона революции», потому что в «Демон революции» вообще с самого начала говорится, что основано на мемуарах начальника контрразведки Алексея Мезенцева, которого ни Мезенцева, ни мемуаров не существовало вообще – это просто смешно! Здесь всё-таки какая-то, видимо, канва, хоть и чрезвычайно поверхностная, но она снята. Кирсанов и Тухачевский – это, конечно, амбиции их объединяют, но Тухачевский , как мы знаем, очень быстро попал в плен в Первую мировую войну и практически в боевых действиях не участвовал. Очень многие молодые офицеры, которые начинали в войну поручиками, заканчивали её полковниками, а некоторые даже генералами, особенно после 1917 года, когда началась чистка армии и началось быстрое производство в высшие чины, мы замечаем блестящие карьеры: ну там, допустим, Верховский, последний министр Российской империи, «прыгнул» от капитана до генерала вот за эти 4 года. 

Павел Перец. Ну, был самый известный пример – это «нам не надо генералов, есть у нас солдат Муралов», это начальник Московского военного округа, который тоже там был... 

Егор Яковлев. Но это другая история, это уже история советская, а я... 

Павел Перец. Я про социальный лифт просто хотел сказать, который вообще любая революция предоставляет. 

Егор Яковлев. Здесь речь сейчас про социальные лифты, которые предоставляла война и Февральская революция, потому что она спровоцировала чистку генералитета от промонархически настроенных генералов. 

Павел Перец. Так даже в Пажеский корпус стали поступать люди, которым туда раньше вообще даже не светило. 

Егор Яковлев. Ну это естественно, да-да. Так вот Тухачевский все эти социальные лифты пропустил, потому что он сидел в плену, да, он пытался бежать, он бежал и вернулся уже аккурат тут к началу революции и вписался в революционное движение, но находился он по-прежнему в чине поручика, т.е. ему карьеры сделать не удалось. Как мы видим, Кирсанов-Двинский плена счастливо избежал, он был несколько раз ранен, воевал сначала на Кавказском, потом на Юго-западном фронте, и его карьера складывается, судя по всему, хорошо, потому что он находится в фаворе у Великого князя Михаила Александровича. Но... 

Павел Перец. Михаил Александрович, насколько я помню, же артиллерией заведовал? 

Егор Яковлев. Да-да. Дальше: второй персонаж – это Софья Беккер, девушка, в которую все влюблены, она дочь немецкого булочника, у которого в центре Петербурга своя небольшая булочная. Её отец гибнет во время немецких погромов. 

Павел Перец. Не, ну это было. 

Егор Яковлев. Да, немецкие погромы были, и такое теоретически могло быть. Она поэтесса, или поэт, как она себя называет, она хочет попасть в богемные круги Петрограда, и ей это удаётся, правда, судя по тем язвительным репликам, которые другие отпускают по поводу её стихов, поэтесса она никудышная, и для того, чтобы в итоге попасть в эти круги, она – внимание! – продаёт отцовскую квартиру и даёт в долг одному из поэтов круга «Бродячей собаки» и «Привал комедиантов», и после этого она туда попадает, но единственное, что известно об её участии в этом кругу – это то, что, во-первых, она участвует в каких-то сексуальных оргиях и нюхает кокаин бесконечно. 

Павел Перец. В башне у Иванова, напротив Таврика. 

Егор Яковлев. К концу 4-ой серии она уже, в принципе, зависимая практически кокаинистка. А второе – у неё происходит мимолётная встреча в трамвае с Н.С. Гумилёвым, приехавшим с фронта, и она пытается отдать себя ему, но Николай Степанович уклоняется. 

Павел Перец. Но хоть в «Цех поэтов»-то свой взял её? 

Егор Яковлев. Ну он её привёл, потом он снова отбыл на фронт, а она там осталась благодаря тому, что деньги дала. 

Павел Перец. Вообще таких людей называли «фармацевты», насколько я знаю, которые за бабло приходили в «Собаку» посмотреть. 

Егор Яковлев. И третий персонаж, мне наиболее интересный – это рабочий Матвей, у Матвея абсолютный слух, он прекрасно играет на балалайке и в начале он проходит прослушивание в оркестр, и его сразу же принимают, потому что вот талант из народа, причём он рабочий, но он не просто рабочий, а ещё и тайный революционер – он состоит в эсеровской группе, но эсеровская группа там выдумана, потому что мы знаем, что эсеровское движение было разгромлено после Первой русской революции, Савинков, который этим движением руководил, отбыл во Францию и обретался там, никаких крупных покушений... 

Павел Перец. Ну ты имеешь в виду не эсеровское тогда движение, а именно террористическую направленность? 

Егор Яковлев. Террористическая группа, конечно, боевая группа. 

Павел Перец. Это да. Нет, эсеры-то сами оставались. 

Егор Яковлев. Эсеры оставались, да, конечно же. Боевая группа. 

Павел Перец. А, так он, типа, террорист? 

Егор Яковлев. Да, он, типа, начинающий террорист. 

Павел Перец. А, вот оно в чём дело! В 1917 году эсер – начинающий террорист, да? 

Егор Яковлев. Нет, это ещё не 1917-ый, это 1913 год, там события начинаются в 1913 году. 

Павел Перец. А, 1913-ый, да? Ну так всё, там уже Áзеф туда-сюда, и у них уже всё, как бы... 

Егор Яковлев. Да, но сценаристы, как бы, по фильму видно, что... он Азéф вообще, не Áзеф. 

Павел Перец. Слушай, ты знаешь, что я тут смотрел «круглый стол» с умными дядями... 

Егор Яковлев. Они все спорили, как ставить ударение? 

Павел Перец. Да, и там Азéф или Áзеф: правильно, наверное, всё-таки Азéф, потому что, забыл этого, такой специалист по эсерам как раз... Морозов его фамилия, ты же, наверное, знаешь такого историка, нет? Ну я тебя познакомлю с его творчеством – поразительный человек, и он говорил, что вообще в донесениях писали, что он Азеев, изначально было Азеев, а Азéф – это уже вариант западной прессы, которая любила ну вот это «off», всё на «ф» оканчивать. Это вот сказал специалист по эсерам на «круглом столе» в «Мемориале». 

Егор Яковлев. Да? Очень странно. 

Павел Перец. Я сам первый раз такую версию слышу. 

Егор Яковлев. Я всегда считал, что... я слышал про Азеева, я считал, что он Азéф, потому что он еврей, а Азеев – это было какое-то искажение. 

Павел Перец. Да, ну вот он говорит, что Азеев-Азéв, либо Азéф – он никогда так не фигурировал. Но скорее всего да, Азéф, явно Азéф. 

Егор Яковлев. Но авторы сериала что-то об этом слышали, потому что создатель этой террористической группы, которая хочет убить царя, а группа хочет убить царя... 

Павел Перец. А, всё ещё, да? 

Егор Яковлев. Да, ей руководит некий Лядов, который на самом деле является провокатором и агентом царской охранки, причём он не просто агентом царской охранки является, каким был Азеф, а он является кадровым офицером жандармского корпуса... 

Павел Перец. Какой хороший сериал, я прямо заинтригован... 

Егор Яковлев....в чине капитана. 

Павел Перец. Я просто не дошёл пока в силе своих лекций даже до эсеров, кстати, в следующий раз как раз хочу начать – очень интересно! 

Егор Яковлев. Очень интересно, да. Какова мотивация Матвея, почему он попал в революционное подполье? Он попал в революционное подполье – он сам крестьянин, его сестра подверглась изнасилованию, и у Матвея сложилось ощущение, что полиция знает, кто насильник, но ничего не предпринимает, и это привело его в революционное движение, и там, собственно, вот эта их боевая группа вся состоит из людей: у одной девушки убили мужа, я так понимаю, во время 9 января, у кого-то ещё какие-то личные трагедии произошли, а руководит всем этим вот капитан Лядов. И это реальная, кстати, история о проекте убийства Николая Второго. 

Павел Перец. Нет, проект убийства был Николая Второго, но был раньше. 

Егор Яковлев. Да, он был раньше, видимо, это попытка обыграть эти реальные события, как раз его проектировал Азеф, и он же его и сорвал, и я так понимаю, что это была в значительной степени попытка Азефа реабилитироваться за убийство Великого князя Сергея Александровича. 

Павел Перец. Там было 2 попытки: одна – вообще барышня должна была его застрелить на балу, но не смогла, а второе – во время приёма не броненосце. 

Егор Яковлев. На броненосце, да, это наиболее известная попытка, но как раз Азеф её и сорвал, потому что он попал под подозрение после того, как убийство Великого князя Сергея Александровича увенчалось успехом, покушение, ему нужно было срочно реабилитироваться, и он таким образом вернул себе своё реноме ценного агента в департаменте полиции. 

Ну в общем, собственно, вот эти события здесь обыгрываются: точно так же Лядов планирует убийство царя, убийство должно произойти в театре, убийцей выступает смертельно больной человек, но уже принятый в оркестр Матвей должен пронести бомбу и спрятать в назначенном месте. Матвей всё это делает, но совершенно неожиданно выясняется, что на спектакле присутствует Софья, которую он успел увидеть в булочной и влюбиться в неё, а Софья хочет попасть в императорскую ложу, чтобы поднести ему свои стихи. И понимая, что Софья может погибнуть, Матвей бросается и хочет бомбу убрать, выбросить куда-то. Ну в общем, в результате происходит арест всей группы, эсеры считают Матвея предателем, они пытаются его убить, и он там, как СиСи Кэпвелл, некоторое время лежит в коме. Он возвращается к жизни уже накануне начала Первой мировой войны, через полгода. Параллельно, вернувшись к жизни, он первым делом отправляется навещать свою сестру, которая после насилия находится в сумасшедшем доме. Выясняется, что его сестра превратилась в буйную, раньше она была тихой, а превратилась в буйную, а почему это произошло – он купил пирожных в булочной как раз отца Софьи и принёс ей, но перепутал пирожные и взял пирожные, предназначенные для действительного статского советника Феофилова, который является постоянным клиентом Беккеров, и выяснилось, что этот Феофилов и есть насильник, она увидела его вензель, и у неё случился припадок, и она после визита своего брата, в общем... 

Павел Перец. Её изнасиловал действительный статский советник? 

Егор Яковлев. Да, кончает с собой. Он маньяк, и он своих жертв кормит пирожными, он там посещает какой-то публичный дом, где специально для него... В общем, очнувшийся Матвей следит за этим статским советником, видит, что он заходит в какой-то бордель, врывается в этот бордель и убивает Феофилова, не знаю, сколько он ему ножевых ударов нанёс. В общем, убивает, его тащат в полицию, полицейские уговаривают его написать в бумагах, что он совершил террористический акт из политических убеждений, чтобы покрыть преступления Феофилова. Ну и это придаёт плюс 100500 очков к революционному имиджу Матвея, он едет в Туруханский край в ссылку, уже имя в своём активе террористический акт против крупного царского чиновника. И там он знакомится с большевиками, большевики его начинают считать своим уже парнем практически. Его Я.М. Свердлов отправляет в соседнее село, где живёт Иосиф Джугашвили, там они встречаются впервые, и там происходит судьбоносный разговор, вообще к Матвею ходит священник, говорит ему: «Что-то ты, Матвеюшка, не заходишь в церковь? Заходи, помолись за сестру, я вот сестру твою поминал». Ну а Матвей ему говорит: «Что-то вот я сейчас тут литературу читаю – там про справедливость по-другому написано, не как у тебя. Кто же за грехи-то...» Священник ему говорит, что ты грех свой должен замаливать, а Матвей ему говорит: «Что же это я должен замаливать – я же гадину раздавил фактически?» А священник ему говорит: «Так вот у него свой грех, а у тебя свой». 

А потом он приезжает к Сталину, и Сталин ему говорит: «Да, я тоже к церкви отношение имел, но мне больше всего нравится икона Георгия Победоносца, на которой он поражает змея – я люблю, когда добро поражает зло, добро должно уверенно побеждать зло, оно должно быть с оружием». Матвею всё это нравится. И в конце ещё такой фактически фактурный Сталин, хотя многим не очень нравится – фактурный Сталин приходит к этому святому отцу и оставляет в церкви крестик Матвея, типа, Матвей отрёкся от церкви. 

У большевиков происходит сходка, они обсуждают результаты Циммервальдской конференции, на которой Первая мировая война была признана империалистической, но большая часть социал-демократов европейских отвергла тезис Ленина о перерастании империалистической войны в гражданскую. Все обсуждают, что делать, Сталин говорит, что мы должны полностью поддержать Владимира Ильича, и тут полицейский приходит – он засёк, что Сталин приплыл на лодке, хочет всех этих революционеров, причём в одиночку, застукать, но Матвей ему не даёт и убивает его топором. 

Павел Перец. Полицейского? 

Егор Яковлев. Да, полицейского, после чего большевики обсуждают, что делать. Сталин говорит, что раз такой товарищ сделал это ради общего дела, мы не должны разбрасываться такими товарищами, надо дать ему уйти. Причём всё это время Матвей разговаривает с каким-то нижегородским акцентом, беспрерывно окает, видно, что это человек из народа. А уже через год он приезжает из Швеции, прекрасно одетый и ведёт себя, как аристократ фактически, он приезжает уже с кучей денег на революционную агитацию. 

Павел Перец. Вот что Скандинавия животворящая делает. 

Егор Яковлев. Здесь его встречает очаровательная Илона Маркарова, я думаю, тебе знакомая. 

Павел Перец. Не помню я. 

Егор Яковлев. Ну актриса, наша питерская актриса, это супруга Джулиано Ди Капуа. 

Павел Перец. А, да-да-да. Ну кстати, надо взять интервью у Джулиано Ди Капуа для моего проекта «Россия: чужой взгляд», давно хочу. 

Егор Яковлев. И два еврейских боевика – Семён и не помню кто, возможно, Абрам, которые непрерывно всех убивают. Кстати, там какая-то тоже начинается клюква, они реально убивают кучу народу, нахрена это делать – непонятно. Но Матвей явно превращается в такого маститого социал-демократа, важную фигуру, и героиня Илоны уже говорит своим людям, что «мне его рекомендовали очень серьёзные товарищи». И он разоблачает Лядова, а про то, что Лядов агент охранки, он узнал так: когда его затащили в тюрьму, точнее, в полицейский участок после убийства Феофилова, когда его выводили, он увидел Лядова, что Лядов беседует с офицерами полиции, и понял, что это жандарм. 

Ну и короче говоря, один из контрапунктных разговоров у них происходит с Лядовым, он находит Лядова, они садятся в ресторане, а Лядов в это время, самое главное, самый главный сюжет, который мы дальше будем обсуждать – Лядов разоблачил коварный заговор английского посольства по свержению российской монархии, он пришёл об этом доложить министру, но министр его послал, министр сказал примерно следующее: «Минуточку, вот вы как понимаете служение престолу?» Лядов говорит: «Ну как: полностью отдавать все силы на служение государю». «Подождите, а провокация – это разве служение престолу?» - «Что вы имеете в виду?» - «Ну как – вы же несколько лет назад устраивали покушение на царя». Лядов говорит: «Так нам же нужно было банду взять» . Тот говорит: «Ну вот, путём провокации банду надо было взять – это непорядочно. А теперь вы что говорите – рассказываете про заговор англичан. Мы же в союзе с англичанами воюем против немцев, весь Петроград наводнён немецкими агентами, а вы вместо того, чтобы ловить немецких шпионов, тут начинаете наговаривать на наших союзников». В общем, Лядова посылают, намекая, что его отправляют в отставку, он идёт бухает, тут приходят революционеры, говорят: «Мы тебя разоблачили, скотина», и дальше у них идёт спор. Лядов там произносит патриотические вещи, которые мы часто сегодня можем услышать, а Матвей ему говорит, что ты это всё расскажи тем солдатикам, которых на убой послали непонятно за какие цели. И самое феерическое, что реально много обсуждается в интернетах – Матвей сравнивает правящий класс с глистами, он говорит: «Это глисты завелись в организме, ты их пытаешься вывести, а они тебе говорят: «Нет, мы здесь по Божьей воле».» А Лядов ему патриотически отвечает: «Значит, то место, где водятся глисты – это Россия, по-твоему?» Ну в общем, Матвей с ним прощается, а когда пьяный Лядов выходит из ресторана, приходят евреи и убивают его, Абрам с Семёном сажают его на перо. 

В общем, вот такая диспозиция, больше и нету, непонятно, что там дальше происходит... 

Павел Перец. Господи, какой... 

Егор Яковлев. Но что важно: все обсуждают, что в этом фильме реально большевики показаны вроде бы нормальными, и очень... И действительно, это так – редкий случай, когда показаны проблемы Российской империи, там реально показан социальный расизм: вот Софья Беккер была влюблена в Кирсанова-Двинского, и он предлагал ей выйти замуж, предлагал ей руку и сердце. Он пришёл её знакомить со своими родителями, а родители ни в какую, особенно мама, потому что она из низшего сословия происходит. Мать садится с ней разговаривать и говорит: «В вас нет породы». Она говорит: «Ну мы же не животные». Она говорит: «Ну вообще виды не скрещиваются, вам надо это понять». И тоже в интернете очень часто обсуждается, что да, вот это социальный расизм. И действительно, это редкий случай, когда в современном кино, или в современной литературе воспроизведён подобный диалог, я больше такого не слышал, это что-то явно из советских времён, и это психологически очень достоверно. 

Но что резко смущает в этом сериале с самого начала – это, конечно, линия британского посольства, условно, это то, что, я бы сказал, что всё портит и превращает в какую-то оперетку, почему – потому что по большому счёту всё, что вышло в канун революции, всё развивает идею о некоем искусственном происхождении Русской революции, и... 

Павел Перец. Ага, пришли внешние силы и развалили. 

Егор Яковлев. И если, скажем, ещё 10-20 лет назад воспроизводилась старая ещё белогвардейская версия о заговоре немецкого Генштаба, то сейчас дискурс изменился, и во всём винят коварных англосаксов. 

Павел Перец. Это, может быть, там консультантом Стариков выступал? 

Егор Яковлев. Ну, я не знаю, кто там выступал консультантом, но конкретно эта линия абсолютно абсурдно выглядит, всё там следующим образом: главой заговора против Российской империи является английский посол Джордж Бьюкенен, это просто какая-то демоническая фигура. Ну конечно, прописывая роль Дж. Бьюкенена, сценаристы явно имели в виду не настоящего Дж. Бьюкенена, они имели в виду какого-нибудь американского посла, который сидит в своём американском посольстве, и к нему на поклон ходил Борис Немцов, какой-нибудь Михаил Касьянов, вот примерно так же, как это выглядит сегодня, так же сценаристы представляют Дж. Бьюкенена, к которому на поклон приходят... 

Павел Перец. Все революционеры? 

Егор Яковлев. Не революционеры, приходят депутаты Государственной Думы: Александр Гучков, лидер октябристов, П.Н. Милюков, Г. Львов, будущий глава первого Временного правительства, и даже там какой-то генерал замечен в этой тусовке, видимо, это генерал Поливанов, который примыкал к этому либеральному кругу. Но я, кстати далеко не уверен, что генерал Поливанов ходил в английское посольство вот так вот, и что это могло бы укрыться от глаз императора. Я думаю, это могло... генералу Поливанову только дружба со всей этой историей стоила поста военного министра. 

Так вот, это полнейший абсурд, потому что Дж. Бьюкенен не только не был главой заговора и демонической фигурой, но вообще он был главным неудачником британской дипломатии в 20 веке, т.е. никто так не налажал жёстко, как этот человек. Это человек, который считал себя экспертом в русских делах, но полностью провалил всё дело, которое ему было поручено. Во-первых, Дж. Бьюкенену зачем-то приписывают организацию немецких погромов в Российской империи. 

Павел Перец. Это я первый раз такое слышу. 

Егор Яковлев. Я тоже первый раз, сценаристы придумывают зачем-то... 

Павел Перец. А, это там, в этом сериале такая звучит, что Дж. Бьюкенен – организатор немецких погромов? 

Егор Яковлев. Да-да, логика такая – что Вильгельм агрессивный, и англичанам надо, чтобы Россия в будущей войне воевала на правильной стороне. Для этого нужно, значит... 

Павел Перец. Так подождите, она уже воюет – погромы были в 1915 году. 

Егор Яковлев. Были в 1915 году, а придумали их ещё до начала войны в английском посольстве. 

Павел Перец. Ааа! Ну логика же такая должна быть, что сначала погромы, потом война, иначе зачем их устраивать? Ну я имею в виду сценаристов. 

Егор Яковлев. Логика сценаристов, действительно, странная, но дословно там говорится о том, что Россия должна воевать на правильной стороне, и полуголодные пролетарии должны пойти громить немецкие лавки. Но на самом деле, никакой Дж. Бьюкенен для этих немецких погромов был абсолютно не нужен, более того, эти немецкие погромы не только в России происходили, крупные антинемецкие настроения были и в Великобритании, и во Франции точно так же, как антироссийские настроения были, например... 

Павел Перец. В самой Германии. 

Егор Яковлев. ...в самой Германии, да. Ну вот что касается Германии, можно сказать, что, например, в Германии был жестоко избит прямо на вокзале и умер впоследствии от побоев министр народного просвещения Российской империи Кассо, который по несчастью к началу войны оказался именно в Берлине, и вот прямо на вокзале на него напали, жестоко избили, и он впоследствии умер. Кассо был не очень удачным министром народного просвещения, был таким консерватором-ретроградом и ставил препоны на пути как раз развития прогрессивных вот этих планов, в частности, создания общего бесплатного начального образования, но погиб он страшно, попал под эту волну ненависти. Но то же самое происходило и в Англии, например, и там точно так же были антинемецкие настроения, достаточно сказать, что начало войны с Германией повлекло за собой изменение королевской фамилии, потому что до 1914 года династия Виндзоров, династия, которую мы до сих пор знаем... 

Павел Перец. Да-да-да , они же переименовались. 

Егор Яковлев. ...под именем Виндзоров, официально называлась династией Саксен-Кобург-Готских, и только вот начало войны повлекло за собой их превращение в Виндзоров. И очень интересно. что... 

Павел Перец. Подожди, ещё с именем что-то было связано у королевы, по-моему... Не помню сейчас. 

Егор Яковлев. Я ничего об этом не знаю, но перемена названия династии, перемена фамилии – это факт. И очень много было разнообразных шпиономаний, например, известный... 

Павел Перец. Это не отсюда, это из любви Александра Второго. Извини, меня переклинило. 

Егор Яковлев. ...известный архитектор Макинтош, шотландец... 

Павел Перец. В Глазо есть известная школа ... 

Егор Яковлев. Да-да, он жил в Лондоне и с началом войны решил переехать в деревню, потому что в Лондоне ему казалось очень суетливо, он не мог творить, когда вот тут все разговоры о войне, мобилизация, истерики – он переехал в деревню, и поскольку он был шотландец, ещё из богемных кругов, они с женой так очень своеобразно одевались и разговаривали с акцентом, то деревенские жители безошибочно определили, что приехал немецкий шпион, и потворить Макинтошу тоже там не удалось, потому что очень скоро к нему ворвалась полиция, заломала ему руки и отвезла куда следует. И жена ещё далеко не сразу сумела его из тюрьмы вызволить. Поэтому вот эти антинемецкие настроения были очень характерны для всех стран Антанты, но конечно, погромы в России были самые, наверное, значительные, но для них был совершенно не нужен... 

Павел Перец. Ну вот я рассказывал: на Исаакиевской площади с немецкого посольства скульптурную группу сбили. 

Егор Яковлев. Да, для них был совершенно не нужен никакой Дж. Бьюкенен, всё это происходило абсолютно стихийно и без него. Более того, в определённом смысле некоторые круги в правительстве могли быть этому даже рады, поскольку ненависть к немцам отвлекала рабочих от борьбы против собственно фабрикантов. 

Павел Перец. По точно той же схеме были ещё еврейские погромы до этого. 

Егор Яковлев. Да какие угодно, да, в т.ч. и еврейские. Но дело в том, что начиная с Ленского расстрела рабочее движение нарастает, и даже в 1914 году, уже во время визита Пуанкаре в Петроград накануне Первой мировой войны, президент Франции Раймон Пуанкаре приехал обсуждать с Николаем Вторым действия в ходе... в том случае, если всё-таки разразится война, подтверждать союз России и Франции, и пока в Зимнем дворце проходили эти переговоры, на рабочих окраинах фактически шли бои, там баррикады строились, т.е. рабочее движение нарастало, и вот это как раз был один из инструментов отвлечения внимания рабочих от классовой борьбы. Поэтому некоторые слои населения всячески это поощряли. Кроме того, естественно, это поощряли русские конкуренты: допустим, русские булочники могли дать денег, чтобы погромили немецких булочников, и т.д. Поэтому обвинять Дж. Бьюкенена и вообще как-то измышлять его роль в организации этих погромов крайне нелепо, т.е. это первый косяк сценаристов, который меня просто вышиб из седла, потому что такого бреда надо ещё придумать. 

Но дальше больше: Дж. Бьюкенен собирает, действительно, собирает у себя депутатов Государственной Думы, которые выглядят, как какие-то туповатые бессловесные марионетки, и он объясняет им, как им надо себя вести. Выясняется, что даже знаменитая речь П.Н. Милюкова «Глупость или измена?», произнесённая, была придумана, чуть ли не сочинена самим Бьюкененом, и он инструктирует Милюкова, что главное – сконцентрироваться на том, что всё, что в России происходит, это глупость или измена. «Кстати, какой хороший рефрен, вы повторяйте это почаще». И туповатый Милюков принимает это к сведению. 

Также совершенно непонятно, т.е. немецкие погромы были нужны, чтобы Россия воевала на правильной стороне, а свержение царя нужно, непонятно для чего. 

Павел Перец. Я сейчас найду имена этих сценаристов. 

Егор Яковлев. Это очень странно, я не знаю, может быть там разные люди всё это писали, потому что там есть нормальные драматические сцены, которые, в принципе, производят хорошее... 

Павел Перец. Нет, это, как правило, команда пишет. 

Егор Яковлев. Ну я понимаю, да. 

Павел Перец. А как называется, крылья чего? 

Егор Яковлев. «Крылья империи». И в общем, вся эта компания берёт под козырёк и выполняет всё, о чём говорят... всё, что требуют от них англичане. Непонятно, зачем это англичанам. По всей видимости, в фильме воспроизводится та легенда, что Британская империя была абсолютно уверена, что война в 1917 году закончится победой Антанты, что исход войны окончательно решён, и царя они свергают потому, что если Россия победит в войне, то ни о каком отречении Николая речи идти не может, поскольку его авторитет вырастет до небес. Это вообще полнейший бред, просто полнейшая ахинея... 

Павел Перец. Вот, смотри, 4 сценариста: Игорь Копылов, Владимир Измайлов, Виктория Александрова и Евгения Кондратьева. 

Егор Яковлев. Ребята, вы написали полную ахинею вот в этой части. 

Павел Перец. Игорь Копылов – единственный, у кого есть в «Кинопоиске» фотография, и он писал сценарии для «Ленинград 46», «Чёрный ворон», «Разведчица», «Шеф 2», «Небесный чего-то там... суд»... 

Егор Яковлев. Ребята, ещё раз: в области вот этой исторической линии вы написали полнейший бред, просто полный! 

Павел Перец. А он ещё, смотри, как актёр играл даже, представляешь? 

Егор Яковлев. Да пожалуйста, может быть, это очень талантливый человек, я не знаю, но я могу говорить только за соответствие исторической реальности. 

Павел Перец. А нет, подожди-подожди, режиссёр Игорь Копылов – так он и сценарий писал, и фильм снимал. Да, что-то я вот... ? Да, получается, он сценарист и режиссёр. 

Егор Яковлев. Я не спорю, там есть хорошие, очень сильные моменты, но вот конкретно вот это вот, а это, на самом деле, определяет весь дискурс фильма... 

Павел Перец. Ну он идёт просто в рамках, мне кажется, сейчас общепринятой концепции, в которую они пытались вписаться: во всём виноваты проклятые эти, пиндосы и англосаксы, соответственно, и революция вся их. 

Егор Яковлев. Ещё раз: Россия должна победить в войне, а это значит, что нужно срочным образом свергать царя, потому что если Россия победит, то царь будет чрезвычайно авторитетен. На самом деле всё обстояло с точностью до наоборот: Великобритания давала согласие на свержение царя, действительно, Дж. Бьюкенен знал о заговоре, который готовится либеральной частью Государственной Думы против Николая Второго, но не он командовал этим заговорам, это лидер октябристов Гучков... 

Павел Перец. Гучков, конечно! 

Егор Яковлев. ...и лидер кадетов Милюков приходили в английское посольство и обрабатывали Бьюкенена с тем, чтобы он согласился на то, чтобы дать своё добро – добро им было не нужно, они сами всё это собирались провернуть, им нужно было не добро, им нужно было бы, чтобы после того, как заговор состоялся, Великобритания признала их... 

Павел Перец. Как легитимных. 

Егор Яковлев. ...в качестве легитимных лидеров страны, совершенно верно. И поэтому они всячески себя рекламировали в британском посольстве перед Бьюкененом, который был главным человеком на связи с английскими правящими кругами, и Бьюкенен написал в донесении, что царь неэффективен, вокруг царя придворная камарилья, которая собирается, возможно, заключить сепаратный мир с немцами или во всяком случае намерена работать в этом направлении. Эта придворная камарилья состоит из императрицы Александры Фёдоровны, Распутина, Штюрмера, Протопопова и других близких к царю лиц. Поэтому единственной гарантией того, чтобы Россия не вышли из войны и продолжала сражаться, продолжала оттягивать на Восточном фронте немецкие войска, является замена правительства, которая возможна только в результате отречения царя. Именно поэтому... а мы знаем, что царь был противником сепаратного мира, но в его окружении, действительно, существовали люди, которые, скажем так, симпатизировали такому развитию событий, и Милюков и Гучков, которые, безусловно, стремились к власти и к изменению государственного строя с самодержавной монархии на конституционную, они поддерживали эти иллюзии у Бьюкенена и усугубляли эти иллюзии, отыгрывали ситуацию в свою пользу. И Бьюкенен был неудачником именно потому, что он им верил и считал их реальной политической силой, способной всё держать под контролем. В этом заключалась его главная дипломатическая и политическая ошибка, за которую его очень долго ещё костерили как русские эмигранты, так и в основном в Англии, потому что его главная задача заключалась в том, чтобы держать Россию в войне, и если бы Бьюкенен хоть что-то понимал, то он бы, конечно, не поощрял всю эту либеральную группировку в её планах заговора против царя. Но и либеральная группировка, и сам Бьюкенен были уверены, что если они сейчас царя не заменят, то Россия точно проиграет войну или сепаратный мир заключит – вот такая была там уверенность. в общем, смысл заговора Гучкова, с точки зрения Бьюкенена, как раз заключался в том, чтобы оставить Россию в войне, чтобы не дать ей из войны выйти, а это означает, что никакой победы в 1917 году англичане не предвидели, они и царя пытались менять, чтобы поражения не потерпеть, в это основной смысл происходивших событий, в этом же смысл убийства Распутина – Распутина хотели убить именно потому, что с его именем... уважаемые зрители, возможно, видели нашу с Павлом лекцию, которую мы читали про убийство Распутина: английская разведка принимала участие в убийстве Распутина именно потому, что с его именем связывалось возможное заключение сепаратного мира – это 100% доказанное утверждение. 

Павел Перец. Вот ещё хочу 2 имени назвать: у этого сериала есть ещё продюсеры – Инесса Юрченко и Сергей Щеглов. Я думаю, что они тоже как-то должны были какие-то ТЗ, ЦУ и прочее давать, как мне кажется. Ну по крайней мере, если они продюсеры в том понимании, в каком я это вижу. 

Егор Яковлев. Да не так важно, кто там и что давал, но, в общем, и в 4-ой серии там уже звучит, что установили связи с... вот эта эсеровская группа, лицом которой является Лядов, он внедрён в английское посольство, и он англичанам говорит, что он установил связи с большевиками. Т.е. тут мы выходим как раз на старинную теорию, историю Николая Старикова о том, что установлен с английским посольством уже... 

Павел Перец. Т.е. уже даже не пломбированный вагон? 

Егор Яковлев. Так я же говорю, что это 20 лет назад, это уже устаревшая концепция, что был пломбированный вагон, ну и к тому же это же Первый канал, да, снимал? Поскольку история с пломбированным вагоном обыгрывалась на канале «Россия», то так примитивно следовать в фарватере своего конкурента Первый канал не мог, поэтому он начал отыгрывать английскую сторону. 

Павел Перец. Ну что я могу сказать: в следующем сериале, может быть, ... всё-таки замутят? Милонова можно позвать в качестве ... 

Егор Яковлев. Я думаю, что... я не знаю, как там дальше развиваются события, я думаю, что дальше там будет отыгрываться история, что Троцкий, а может быть и Ленин, это как раз принимающая сторона английского бабла, но есть хороший Сталин, который зло собирается поразить, как Георгий Победоносец, и вот они, скорее всего, с Матвеем этих гнусных персонажей выведут на чистую воду и спасут Россию в советском обличье. И вот вопрос: сериал называется «Крылья империи» - вообще смысл названия не до конца понятен, я сначала когда узнал, я думал, что это сериал про авиацию. И там, действительно, есть – там показывают самолёты... 

Павел Перец. Там потом ангелы появятся – карающие чекисты такие с крыльями. 

Егор Яковлев. Ну... это другой жанр всё-таки. 

Павел Перец. А может быть, это новый тренд – один жанр вдруг резко сменяется другим. 

Егор Яковлев. Это Первый канал, если бы Рен-ТВ был, я бы, может быть... Там показывают самолёты, и его конструктор как раз ругается, что нет двигателей – это правда, потому что в Российской империи не производились двигатели для самолётов, поэтому вся русская авиация летала на французских двигателях. Но эпизоды с участием авиации занимают примерно 10 минут экранного времени, и непонятно, о каких крыльях вообще в принципе идёт речь. И смущает также слово «империя», потому что 4-ая серия уже дошла до Февральской революции, видимо, в 5-ой покажут Февраль, и империя на этом закончится. Про какую империю речь – не про советскую ли, потому что мы знаем, что существует такая концепция, что Сталин – это не лидер революции, а это красный император, т.е. человек, который как бы восстановил Российскую империю, просто немного в другом обличье. 

Павел Перец. Чуть-чуть совсем буквально поменял. 

Егор Яковлев. Да, но по большому счёту никакой разницы между Николаем Вторым и Сталиным нету, я реально видел книги под названием что-то «Две войны – одна победа», я видел такую книгу «Две войны – одна победа», где Николай Второй и Сталин стоят рядом, и там смысл этой книги, она заключается в том, что Первая мировая и Вторая мировая война – это одна война, которая шла за одни и те же интересы, Россия и в Первой мировой войне воевала за те же интересы, что и во Второй мировой войне, и в принципе, победа тоже одна, просто главнокомандующие сменились, но они, в принципе, как Барклай де Толли и Кутузов в Отечественной войне 1812 года, равные достойные, и им поставлены памятники напротив Казанского собора, вот точно так же можно поставить памятники Николаю Второму и Сталину, потому что они осуществляли, реализовывали одну линию. А вот Ленин между ними – это абсолютный антигерой, потому что он Николаю Второму выиграть войну не дал. 

Павел Перец. Слушай, короче, вот это всё, на самом деле, лишний раз только показывает, какой полный раздрай у нас сейчас есть вот на этой главной государственной идеологической концептуальной линии, и насколько это всё проигрывает главной концептуальной идеологической линии США, т.е. там ведь всё просто: что Голливуд, что историография – всё крайне, на самом деле, предельно просто, и будь ты хоть академик, и будь ты там грузчик какой-нибудь, тем не менее ты совершенно чётко понимаешь, что такое США, за какие интересы она воевала и воюет, и будет воевать, неважно, где, кто хорошие, кто плохие – всё, причём безотносительно даже исторического контекста. У нас вот это видно прямо просто болтание, шатание, т.е. куда, что, зачем, т.е. повесить доску – снять доску, внедрить такого персонажа – не внедрить, как его сделать, хороший Сталин или плохой, хороший император или плохой. Я сейчас хочу сделать выпуск у себя на канале, где рассказать, что консерватизм сейчас настолько многолик: есть консерватизм советский, даже сталинский, я бы сказал, а есть консерватизм монархический, и очень смешно, когда вот эти консерваторы друг с другом пытаются как-то взаимодействовать, не в самых, правда, таких культурных формах, мягко говоря. В общем, короче, это какой-то полный... ты погружаешься в какую-то такую медийную идеологическую клоаку. 

Егор Яковлев. Ну вот, возвращаясь к «Крыльям империи», я хочу сказать... у меня часто спрашивают, какие впечатления от этого сериала – так вот, какие впечатления: самое главное, у меня есть впечатление, что талантливые люди, которые снимали это кино и писали этот сценарий, были вынуждены уложить его в прокрустово ложе идеологии и запихнуть туда абсолютно антинаучный идеологический тренд о британском посольстве как движущей силе революции, для того чтобы быть в мейнстриме, для того, чтобы, не знаю, попасть на Первый канал, и т.д. 

Павел Перец. Самое смешное, что на самом деле во всей этой революционной истории там ведь есть сюжеты, ну понятно, что в кино очень сложно снять что-то, 100% придерживаясь исторической правды, канвы, ну просто не уложить иногда бывает, поэтому... ну всё равно есть... 

Егор Яковлев. Нет, ну почему – можно... на 100%, может быть, и нельзя, но можно просто показывать, как история преломлялась через жизни разных людей, и что хорошо в фильме «Крылья империи» - это то, что попытались создать контрапункт, т.е. попытались показать разные точки зрения и то, как разные слои населения переживают эти революционные события. Это, действительно, нечто новое, но попытка впихнуть это всё в идеологическую линию о революции, как результате внешнего воздействия, оно всё портит. 

Павел Перец. Понятно. Ну что я могу сказать: будем ждать новых... как бы, я вообще один раз сидел в клубе, где мы с тобой выступали, там один общий знакомый, который как раз работает сценаристом, рассказывал, что, по некоторой инсайдерской информации, снимается сериал про Сталина, который будет на день рожденья Путина подарок. Я не знаю, правда это или нет, но мне было бы крайне интересно посмотреть что это будет за сериал, в каком контексте он будет подан, и как это всё будет, как это всё... 

Егор Яковлев. Да в принципе, можно даже не смотря сказать, в каком контексте он будет подан, что это будет за сериал. 

Павел Перец. Ну да, но подожди... 

Егор Яковлев. Мы были с Д.Ю. в Москве, выступали в магазине «Читай-город», и один из зрителей задал вопрос, нужен ли сейчас Сталин. Я откровенно недоумеваю, когда мне задают такие вопросы, потому что непонятно, что человек подразумевает под словом «Сталин». 

Павел Перец. Образ. 

Егор Яковлев. Я его спросил: «Что вы имеете в виду?», и знаешь, что он мне ответил? Он мне ответил: «Сильный лидер». И что я могу ответить на этот вопрос с учётом того, что Сталин сильный, потому что для меня Сталин – это не сильный лидер, потому что сильный лидер – это и Пиночет, сильный лидер – это и Путин, сильный лидер – это и де Голль. 

Павел Перец. Это и Рейган, кстати. 

Егор Яковлев. Это и Рейган, да – таких людей очень... сильных лидеров много, но Сталин – это не сильный лидер, Сталин – это лидер революции, в том смысле, что Октябрьское вооружённое восстание – это, конечно, не окончание революции, это её начало. Сталин – это лидер революции, это лидер социалистической революции, и никакого Сталина до социалистической революции быть просто не может. А для того, чтобы произошла социалистическая революция, должны сложиться соответствующие условия – революционная ситуация, потом революция, и впоследствии уже может быть лидер, которого уже можно будет сравнивать со Сталиным, вот тогда он и понадобится, тогда сама история запрограммирует и создаст Сталина, Ленина, Фиделя Кастро, какого-то другого лидера с другим именем, но которого можно будет сравнивать. Сейчас в наших условиях никакого Сталина нет и просто не может быть, поэтому все разговоры о том, нужен ли нам Сталин сейчас, абсолютно бессмысленны, и попытки представить какого-то лидера нашего государства, который просто сильный лидер, и попытка сравнить его со Сталиным абсолютно абсурдна. 

Павел Перец. Мне кажется, просто надо людям помещать себя в контекст... 

Егор Яковлев. Именно поэтому – возвращаясь к твоему вопросу про фильм – если речь идёт о некоем фильме для первого лица, то Сталин не может быть показан в нём лидером революции, потому что у нас не революционное государство, и революционный Сталин здесь не нужен, здесь нужен именно Сталин который может быть сильным лидером, который может быть хорошим управленцем, который может быть... 

Павел Перец. Талантливым менеджером. 

Егор Яковлев. ...человеком, выигравшим войну, да-да-да, который... 

Павел Перец. Кадровиком. 

Егор Яковлев. ...который может поддерживать патриотизм в рамках нашего буржуазного государства, но в первую очередь Сталин – это, конечно, не сильный лидер, я повторюсь, а это именно лидер революции – вот лидером революции Сталина, мне кажется, не может показать сериал, созданный на современном государственном канале. Его таким может показать какое-то литературное произведение. 

Павел Перец. А вот такой вопрос: скажи, пожалуйста, ты смотрел фильм под названием... что у меня с головой? Ну который был снят по роману Бориса Акунина – «Статский советник». 

Егор Яковлев. «Статский советник» - ну сколько там, лет 12 назад, 2005 года? Да, смотрел. 

Павел Перец. Да, давно. Вот что ты скажешь про этот фильм? В двух словах: как он тебе? 

Егор Яковлев. Ну, я с трудом вообще этот фильм припоминаю, у меня возникло... 

Павел Перец. Я его просто случайно пересмотрел недавно, потому что я про Порфирия Судейкина готовил лекцию... 

Егор Яковлев. Я могу сказать, что когда я читал роман, он мне очень понравился. 

Павел Перец. Роман хороший, и фильм хороший, на самом деле. 

Егор Яковлев. Он произвёл на меня сильное впечатление. Фильм мне показался слабее, чем роман. Единственное, что... 

Павел Перец. Я не читал роман, но по фильму я понял, что роман прекрасный. 

Егор Яковлев. Роман лучше, наверное, раза в 3-4, и это, мне кажется, самый сильный роман о Фандорине, в общем, он произвёл на меня очень сильное впечатление тогда. А из фильма я вынес только блестящую игру Оксаны Фандеры, она играет Иглу, и это мне очень понравилось. Но, на мой взгляд, этот роман, действительно, в общем и целом достаточно достоверно отражает состояние Российской империи при Александре Третьем, смысл работы спецслужб, ярко показывает существование карьеристов, негодяев и существование откровенных искренних людей в революционном движении. 

Павел Перец. Мне кажется, это как раз удачный пример, на самом деле, как можно это адаптировать было. 

Егор Яковлев. Мне даже странно, на самом деле, что Борис Акунин придерживается таких своеобразных взглядов, будучи автором такого по существу революционного романа. Но ведь согласитесь, что эта книга чрезвычайно комплиментарна по отношению к революционному движению 1880-ых годов. 

Павел Перец. Безусловно, и фильм то же самое, на самом деле. 

Егор Яковлев. Она показывает смысл и значение этих людей, смысл их борьбы, и к героям революционного подполья возникает симпатия. 

Павел Перец. Ну ладно, Егор, хорошо, что я не смотрю телевизор, на самом деле, уже больше 20 лет. Я как повесил у себя на Моховой в своё время лист А4 на экран телевизора наклеил его просто... Давай мы, может быть, позовём в гости людей к нам на огонёк. 

Егор Яковлев. Давай позовём, вопрос: смогут ли они что-то рассказывать – у них контракт, наверное. 

Павел Перец. У кого? 

Егор Яковлев. У авторов сериала, а ты про кого? 

Павел Перец. Нет, я говорю про зрителей наших. 

Егор Яковлев. А, про зрителей... 

Павел Перец. «Ах, про зрителей,» - с такой михалковской манерой: «Ах, про зрителей...» 

Егор Яковлев. Дорогие друзья, 30 апреля мы с Павлом читаем лекцию, посвящённую делу Бейлиса в Санкт-Петербурге на Казанской 7, лекция у нас начинается в 20:00. С нетерпением вас ждём. 

Павел Перец. Ну как «мы читаем» - читает Егор, а я вот примерно в таком же формате присутствую, заодно всякие там визуальные... как это по-умному-то называется – мастер визуальных инсталляций, в общем, вот этим всем я занимаюсь. Да приходите, пожалуйста, есть ссылка на встречу «вконтакте», там надо будет обязательно записаться на стене, чтобы мы понимали и могли с вами оперативно связаться. Я приеду в 19:15 на Московский вокзал из Москвы и сразу же прямиком туда. 

Ну что ж, Егор, спасибо, что ты конкретно мне и всем зрителям, кто не видел этот прекрасный сериал, рассказал, что он существует, за то, что ты его разобрал ну и будем ждать следующих прекрасных релизов нашего Первого и всех остальных каналов с нетерпением. Всем спасибо. До свиданья. 

Егор Яковлев. На сегодня всё. 

Павел Перец. Пока.

Добавить комментарий