Тексты

Егор Яковлев. Добрый день, уважаемые зрители. Меня зовут Егор Яковлев. Сегодня я бы хотел поговорить о ролике, который некоторое время назад выходил на моём канале «Цифровая история» с участием профессора А.В. Пыжикова. Напомню, что речь в нём шла о семействе Нобелей и их роли в экономической и революционной жизни Российский империи накануне революционных событий 1917 года. Несколько дней назад на сайте oper.ru, на канале Д.Ю. вышел разбор этого ролика, который сделал Клим Жуков. Должен сказать, что появление такого ролика вызвало у меня некоторое недоумение, потому что я живу не на Луне и часто встречаюсь с Климом в этом пространстве, если Клим хотел разобрать его в таком формате, то можно было бы заранее поставить в известность меня, а ещё лучше пригласить на саму съёмку, и мы бы разобрали всё это совместно, так сказать, в прямом эфире. Но этого не произошло, и теперь нашу полемику приходится переводить в заочный характер. Надо сказать, что претензии Клима были известны и ранее, поскольку он высказал их в комментариях к ролику с А.В., и я ответил на них подробным разбором, который вышел на моём сайте «Цифровая история». Но поскольку письменный текст приобретает гораздо меньшее звучание, чем видеоролик, я вынужден ответить так же отдельным видео, и сейчас расскажу своё видение ситуации, ну, в первую очередь исторической, конечно.

Первая претензия, которая была предъявлена в ролике Клима, заключается в том, что А.В. подробно не перечислил и даже схематично не назвал те источники, которые он использовал при подготовке к записи данного видео. Ну, на это можно было бы ответить, что в ролике была анонсирована монография А.В., которая скором времени появится на прилавках магазинов, где содержится полный ссылочно-справочный аппарат, и в частности, та глава, которая посвящена нефтяному вопросу и конкретно Нобелю, и я её читал в черновиках, она содержит более 200 ссылок на различную литературу и документы. И чтобы развеять все вопросы к данной тематике, в скором времени, когда эта глава будет окончательно закончена, мы её выложим на «Цифровой истории», её можно будет прочесть.

Ну а теперь к разговору по существу. Что меня резко смутило в разборе Клима – мне кажется, он в некоторых вопросах просто не понял или не разобрался в ситуации. В частности, пересказывая профессора Пыжикова, он пишет: «В Баку Нобели посмотрели на публику (нефтяных боссов – К.Ж.). Ими оказались никчемные армяне и какие-то азербайджанцы" – и дальше развивает эту тему: «Пётр Губонин и Василий Кокорев, вероятно, в расчёт не принимаются. Их Закаспийское торговое товарищество работало там с 1857 года, а Бакинское нефтяное общество с 1873. Ну и никчемные армяне, которые представляли жалкое зрелище – это: Степан Геворгович Лианосян (Лианозов), которые замутил небольшой международный бизнесок вместе с Путиловым, открыв отделения в Париже, Лондоне и Гамбурге. А еще Манташев, Александр Иванович, 22 миллиона рублей постоянного капитала, Муса Тагиев – никчемный азербот, владелец 300 млн состояния, член Совета нефтяников Баку, вместе с Нобелем. Байка про ничего не понимающих азеров и чиновника, который час распинался по-русски, а потом (потом!!!) переводчик перевел за 5 минут – это явная байка. Синхронный перевод так не работает. Оставим на совести автора – было весело».

Ну о чём здесь речь – о том, что Пыжиков, рассказывая о той выдающейся роли, которую Нобели сыграли в развитии нефтяной промышленности Бакинского региона, совершенно не видит вот таких талантливых, замечательных людей, которые ни в чём ему не уступали. Но здесь Клим допускает явный рассинхрон по времени: дело в том, что в 1873 году, когда Роберт Нобель прибыл впервые на Апшеронский полуостров и увидел там нефтяные участки, никто из этих людей ничем удивить его не мог.

Начнём с первых упоминающихся здесь Петра Губонина и Василия Кокорева. Надо иметь в виду, в качестве преамбулы скажем, что до 1872 года на Апшеронском полуострове существовала откупная система аренды нефтяных участков, т.е. нефтеносные участки сдавались в аренду на 4 года, и это приводило к тому, что нефтепромышленники были совершенно не заинтересованы в создании системной современной и крупной инфраструктуры, и настоящее развитие нефтяной промышленности в России началось только тогда, когда вот эта архаичная откупная система была отменена, а отменили её как раз в 1872 году, и Роберт Нобель оказался на Кавказе как раз в тот момент, когда открылись широкие возможности для развития нефтяной промышленности. Но, как несложно догадаться, за тот ничтожный срок, который прошёл с отмены откупной системы и до приезда Нобеля, ничего серьёзного там произойти не могло, просто эти нефтяные участки были выставлены на открытые торги, и какие-то промышленники, в частности, Кокорев и Губонин, приняли в этих торгах участие, что-то купили, но пока что это было очень далеко от той современной инфраструктуры, которая существовала, например, в США и создавалась под руководством крупнейшей американской корпорации Standard Oil. Поэтому когда Нобель прибыл, он, естественно, увидел по сути непаханое поле, зачаточное состояние, в котором находится промышленность.

Ну а теперь давайте посмотрим, каких успехов добились перечисленные Климом персонажи в 1870-ых годах. Итак, Василий Кокорев и Пётр Губонин – это московские купцы, основатели Закаспийского торгового товарищества, производители первого российского керосина. Да, они уже действовали в регионе достаточно давно, но пока что, повторюсь, вот в 1873 году они купили только 6 нефтяных участков и пытались наладить на них производство. Они, действительно, были пионерами нефтяной промышленности, но им не хватило капитала, и в итоге они заняли место во втором ряду нефтепромышленников Апшеронского полуострова, причём как минимум для одного из них (Кокорева) этот бизнес сложился не самым удачным образом – в 1889 году он умер от сердечного приступа полностью разорённым.

Ну а что касается «никчёмных армян», то это выглядит уже совсем неубедительно. Особенно меня поразило упоминание в этом контексте Степана Лианосяна. Дело в том, что он родился 9 августа 1872 года, и к моменту приезда Нобеля в Баку ему был 1 год от роду. Понятно, что ничем поразить приезжего Роберта он не мог, и говорить о нём в этом контексте достаточно странно. Другое дело, что его отец Геворг Мартынович Лианосян был очень богатым человеком, своё состояние он составил не на нефти, а на производстве чёрной каспийской икры, и вот уже вот эти деньги как раз после отмены архаичной откупной системы он вложил в нефтепромышленность, купив убыточные нефтяные участки на Апшеронском полуострове. Но опять же, к моменту приезда Роберта ничего сделано ещё не было, работа только начиналась.

Что касается Александра Манташева, которого Клим ставит нам в пример, то там дело обстоит ещё хуже, потому что А. Манташев в это время находился в Тифлисе, где торговал галантереей, у него был галантерейный магазин. Он ещё не был тем миллионером, каким он станет в 1890-е годы, когда, оказавшись уже главным акционером коммерческого банка Тифлиса, он, действительно, входит в каспийский нефтяной бизнес. Т.е. в этот момент Роберт Нобель и Нобели вообще не могли его даже наблюдать там.

Дальше Клим пишет о некоем нефтепромышленнике Мусе Тагиеве. Муса Тагиев истории не известен, такого человека никогда не существовало, и здесь, видимо, Клим перепутал: речь идёт о ком-то одном – либо о Мусе Нагиеве, либо о Гаджи Тагиеве. Это 2 азербайджанских промышленника, которые, действительно, в скором времени стали миллионерами. Ну вот в ролике, который Клим записал, он поправился и назвал всё-таки правильно – Муса Нагиев. Но вот, например, у А.В. Пыжикова, который допустил некоторые неточности в своём рассказе, возможности поправиться пока что не было. Стоит ли его так серьёзно упрекать за какие-то минимальные оговорки?

Нагиев и Тагиев – это очень интересные персонажи, поскольку этот как раз те самые типажи, о которых говорит Пыжиков: Муса Нагиев – это беднейший чернорабочий, который не был образован, не имел вообще образования и не знал грамоты, он вышел из самого что ни на есть простонародья, просто на небольшом участке, который ему принадлежал, он нашёл нефть, дальше на вырученные деньги от её продажи стал приобретать другие участки, нанял специалистов и так очень постепенно разбогател. Но кстати, миллионером он стал только в 1899 году к своим 50 годам, а начал вкладываться в бизнес только во второй половине 1870-ых.

Гаджи Тагиев – тоже сын небогатого ремесленника, он так же не имел образования и не знал толком грамоты, первоначальный капитал сколотил на торговле мелкой мануфактурой, средства вложил в нефтяную промышленность после отмены нефтяной системы. Первый фонтан на его землях забил только в 1878 году. К моменту приезда Нобеля на Апшерон и Тагиев, и Нагиев были начинающими дельцами, предприимчивыми, но малограмотными и не имеющими представления о современной нефтяной инфраструктуре, каковое представление, естественно, имели высокообразованные Нобели.

Подведём итог: начиная дело на бакинских промыслах, Нобели имели перед глазами непаханое поле. Среди их конкурентов была масса начинающих нефтепромышленников азербайджанского и армянского происхождения, которая не отличалась ни техническим образованием, ни представлением о современной инфраструктуре, а некоторые из них элементарно не умели читать и писать. И именно Нобели выполнили задачу цивилизаторов нефтяного бизнеса в регионе, подтягивая за собой наиболее умных, деятельных и обучаемых предпринимателей из местного населения.

Рассказ о том, что переводчик на первом съезде нефтепромышленников парой фраз перевёл часовую речь – да, это смешно, но не на совести автора, потому что у этого рассказа есть аутентичный источник – это воспоминания крупного специалиста-путейца Николая Изнара "Записки инженера", опубликованные в журнале "Вопросы истории", 2004 год, № 10. Предположим, что длительность речи вот эта часовая – это гипербола мемуариста, но думается, что суть им схвачена верно, и я зачитаю этот отрывок, чтобы было понятно, что я вас не обманываю. Итак: «На первом съезде (в 1884 г.) [нефтепромышленников] К. А. Скальковский выступил с длинною речью, в которой подробно разъяснил членам съезда важность нового общественного учреждения и необходимость при помощи съезда приступить к упорядочению некоторых сторон нефтяного промысла. По окончании своей речи Константин Аполлонович предложил переводчику перевести ее. Тот, пробормотав несколько фраз по-татарски, замолчал. Тогда, удивленный такою краткостью, председатель спросил переводчика, каким образом он мог в нескольких словах передать речь, которую Скальковский произносил чуть ли не в течение часа. На это был получен следующий категорический ответ: «Больше не надо говорить, ваше превосходительство. Дураки - все равно ничего не понимают!»

Другой раз, при голосовании какого-то очень важного вопроса, сидевший в первом ряду татарин (а азербайджанцев тогда называли татарами – Е.Я.) встал, когда было предложено встать всем согласным на данную меру, и засим при поверке вставаньем числа несогласных тот же татарин опять встал. На вопрос председателя, почему он встает в обоих случаях, татарин спокойно ответил, что в первый раз он не встал, а только "брюкам правил" (значит, брюки поправлял – Е.Я.). «Толкуйте после этого о сложных общественных делах с таким франтом!» - закончил свой рассказ Константин Аполлонович».

Кстати, в этих же воспоминаниях есть интересное свидетельство непонимания местными промышленниками технических новшеств, в частности, нефтепровода: «...Когда Л. Э. Нобель предложил бакинцам устроить нефтепровод общественного пользования от промыслов в заводский район, его чуть не подняли на смех и не верили в возможность перекачки на такое большое расстояние. Пришлось строить на собственные средства, и Л. Э. Нобель в 1878 г. соорудил первый нефтепровод в Баку. После первого удачного опыта нефтепроводы стали расти как грибы».

Ну конечно, можно сказать, что одним воспоминаниям доверять не стоит, но ведь эта информация о том, насколько Нобели своим деловым кругозором превосходили местных промышленников в самом начале, на старте развития нефтедобычи, содержится в очень многих специальных работах по теме, и в доказательство я бы хотел привести отрывок из исследователя академика РАН А.А. Фурсенко, которого я имел честь немного знать, и вот в монографии «Династия Рокфеллеров» он пишет: «Сам Нобель был вполне респектабельным капиталистом, а его организация - компанией трестовского типа. Тоже самое можно сказать и о Ротшильде. Но были десятки других – мелких и слабосильных. Впрочем, и сравнительно крупные предприятия отличались совершенно первобытными приемами дела. Даже такая солидная фирма как Торговый дом Манташева имела настолько примитивную организацию, что о ней слагали анекдоты. Долгое время Манташев упорно отказывался прибегать к услугам банков и все финансовые расчеты вел сам. Глава фирмы лично расплачивался с нефтепромышленниками, привозившими нефть к его цистернам, сидя верхом на лошади и доставая деньги из кармана».

Кстати, впервые я об этом прочёл в произведении Валентина Пикуля, если мне не изменяет память, оно называется «Грязные, чёрные и продажные» - про нефть. Но это не значит, что я здесь ссылаюсь на Валентина Саввича, как может показаться некоторым нашим зрителям, а просто хочу отметить, что Валентин Саввич очень грамотно использовал имеющиеся источники литературы по теме и в данном конкретном случае воспроизвёл более-менее реальную картину первых лет нефтедобычи на Апшеронском полуострове.

Итак, подведём итоги по данной претензии: да, конечно, среди местных предпринимателей были энергичные люди, состоявшиеся впоследствии в нефтяном деле. Однако странно оспаривать тот факт, что именно братья Нобели превзошли своих конкурентов деловым кругозором, именно их компания ввела многие новшества в плане организации добычи нефти и ее сбыта. Она пригласила первых грамотных специалистов из США и Галиции на свои нефтепромыслы, впервые в России приобрела танкерный флот, вагоны-цистерны и, как я уже сказал, построила первый нефтепровод. В итоге в период с 1879 по 1884 год добыча Нобелей возросла аж в 32 раза – это можно уточнить по работе Л. Эвентова «Иностранный капитал в нефтяной промышленности России». Т.е. Нобели действительно были лидерами и двигателями отрасли, превосходя подавляющее большинство своих конкурентов. В связи с этим претензия, что докладчик не знает местных закавказских промышленников или принижает их значение, на мой взгляд, выглядит очень необоснованной.

Следующее утверждение, такой заочный спор между профессором Пыжиковым и Климом: Российская империя шла в ногу с Америкой по нефтедобыче.

Клим: «Это довольно спорное заявление. В 1870-80 гг., когда началось промышленное освоение Баку, ни о каком «нога в ногу» речи быть не могло. На паритет мы вышли в 1890-1900 году, благодаря экстенсивной, а проще – хищнической разработке апшеронских промыслов. Добыча шла в основном открытым способом с бурением множества скважин. Причем, в этом бурении к моменту «русского нефтяного пика» в 1900 году уже принимали участие и Ротшильды и Нобели, и Лианозов с Путиловым, по сути, являясь международными корпорациями, а не национальными».

Я вообще не понял эту претензию. Дело в том, что докладчик сказал о паритете в той части рассказа, которая как раз относилась к 1890-1900 гг. Ну понятно, что когда только-только отменили вот эту совершенно несовременную откупную систему, и когда нефтяная промышленность только-только начала развиваться, конечно, ни о каком паритете не могло идти речи, промышленность в США была значительно старше. Но действительно, к 1890-1900 г. добыча нефти вышла на уровень в России, на территории Российской империи, вышла на тот же уровень и в США, и в США это очень хорошо понимали и воспринимали именно русские компании как своих главных конкурентов, русскую нефть как главного конкурента американской нефти.

Указание на не национальный характер Ротшильдов, Нобелей, мне также кажется, не может служить упрёком автору. Дело в том, что Standard Oil к этому моменту тоже не была национальной американской корпорацией, была тоже транснациональная корпорация, центр которой просто находился в США. Считать, что Рокфеллеры идентифицировали себя, как такие национальные американцы в этот момент – нет, это тоже была транснациональная корпорация (ТНК), которая рубилась с другими ТНК. И поэтому когда Пыжиков говорит, что Российская империя и США шли нога в ногу, он, очевидно, имеет в виду объёмы нефти, добытые на территории двух стран, что вполне правомерно.

Дальше мы подходим к одному из самых серьёзных вопросов по данному ролику – это вопрос о взаимоотношениях Нобелей с революционным движением. А.В. Пыжиков употребил фразу: «Нобелям поставили задачу сломать нефтянку РИ посредством революционного движения». Клим на это сказал: «А вот тут неплохо бы сослаться на источники. Это очень смелое утверждение». Я абсолютно согласен с ним, действительно, это смелое утверждение, и здесь неплохо бы сослаться на источники. Это важная тема, которую надо изучать крайне глубоко и обосновывать очень серьёзно.

А.В. уже записал ролик, в котором рассказал о своём видении этой проблемы, ответил Климу, но поскольку там были высказаны также некоторые вопросы к каналу «Цифровая история», принадлежащему мне и Д.Ю., то я считаю нужным высказать своё мнение по этому вопросу.

Дело в том, что сама тема взаимоотношения корпорации Standard Oil и правительства Российской империи достаточно интересна. Естественно, с момента выхода российской нефти на мировые рынки Standard Oil была чрезвычайно опечалена появлением нового конкурента. Достаточно сказать, что до того, как Нобели развернулись, большая часть керосина в России была американской, «стандартовской». После появления Нобелей американцев с российского рынка выгнали, и естественно, Рокфеллер очень переживал по поводу появления этих новых конкурентов. Ну и кроме того, конечно, его хищные взоры притягивали богатства Апшеронского полуострова, поэтому компания Standard Oil с конца 1880-ых и в течение всех 1890-ых годов не мытьём, так катаньем пыталась проникнуть и прибрать к рукам нефтеносные участки Апшерона. Она вступала в переговоры сначала с Ротшильдами, потом уже напрямую с Нобелями, но российское правительство заняло позицию, препятствовавшую проникновению этой корпорации на территорию Российской империи. Главным противником этого был министр финансов С.Ю. Витте. Вся эта коллизия очень подробно описана в работах А.А. Фурсенко – и династия Рокфеллеров, и нефтяные войны. Я вас отсылаю к ним, там всё это подробно рассказано.

Но факт в том, что Standard Oil просто рвалась к русской нефти, к азербайджанским, к апшеронским недрам, а им не давали. И к 1902 году ситуация достигла такого уровня, что Standard Oil пошла на прямой шантаж. Как известно, к этому моменту отношения России на Дальнем Востоке с Японией вступали в полосу кризиса, и многие прозорливые аналитики того времени предвидели, что в скором времени неизбежна война. И вот National City Bank, который был аффилирован с компанией Рокфеллера и который возглавлял его родственник Джеймс Стиллман, фактически прибег к шантажу министерства финансов, правительства Российской империи, заявив, что в том случае, если Российская империя не допустит Standard Oil к разработке апшеронских недр, то National City Bank профинансирует Японию, и надо было понимать, что профинансирует её в будущей войне. Обставлено это было чрезвычайно деликатно, там формулировка была немного другая – что если допустят, то тогда National City Bank откажется от финансирования Японии, от предоставления Японии крупных банков. Но Витте и Николай Второй заняли здесь категорическую позицию и отказали Рокфеллеру в этом. А надо сказать, что Манчжурия в планах министерства финансов играла достаточно большую роль, потому что Транссибирская ж/д магистраль и тот её участок, который по территории Манчжурии упирался в незамерзающий порт на Тихом океане под названием Дальний, или Далянь, он планировался в т.ч. и как нефтяной путь, по которому нефть, добытая на Апшероне, поедет туда, на Дальний Восток, и дальше на кораблях будет везтись в дальневосточные регионы и, соответственно, завоюет эти рынки. Это было выгодно и тем, кто разрабатывает апшеронские недра, было это выгодно и российскому правительству, которое получало с этого немалую долю в казну. И Standard Oil, предвидя всю эту историю и понимая план Витте, и хотела получить доступ к Апшерону, и намекала, что если уж вы и будете туда везти нефть, то пусть это будет наша нефть, и давайте будем зарабатывать вместе. Но Витте и Николай Второй не сочли это предложение выгодным для России. И в результате рокфеллеровские структуры сдержали своё обещание, поучаствовав в финансировании Японии перед и в годы Русско-Японской войны. Они были не главными их финансистами, я много рассказывал в своих роликах о роли Якоба Шиффа в этот момент, помогали японцам и англичане – это широко известно, и конечно… конспиролог бы сказал, что Русско-японскую войну устроил Рокфеллер. Это, конечно же, не так, но в этом геополитическом раскладе Рокфеллеры сыграли свою роль, и эта роль была враждебна по отношению к Российской империи.

Вместе с тем, вступая в конфронтацию с царским министерством, Рокфеллеры наращивали свои контакты с Нобелями. Очень интересно об этом пишет всё тот же А.А. Фурсенко, с вашего позволения я зачитаю небольшой отрывок из его монографии:

«Standard Oil сумела установить постоянный деловой контакт с крупнейшей бакинской компанией Нобеля. Ходили даже слухи, что Рокфеллеру принадлежал крупный пакет акций нобелевской фирмы. В России Нобель неоднократно подвергался нападкам за связи с американской компанией. Он отрицал их. Но время от времени всплывали факты, из которых следовало, что Нобель и Рокфеллер выступают в тесном взаимодействии. Представители двух фирм регулярно встречались. Они придерживались согласованной политики. Говорили о существовании блока Нобель—Рокфеллер. Этот факт никто никогда не оспаривал. А впоследствии из конфиденциальной корреспонденции «Стандард ойл» стало известно, что сами люди Рокфеллера считали контроль над 50 процентами русского экспорта «через Нобеля» важнейшим пунктом своей стратегии на мировом рынке. Труднее установить, владел ли Рокфеллер непосредственно нобелевскими акциями до 1917 г. Такую возможность нельзя исключить. Тем более что, судя по личной переписке Нобеля, он держал акции контролируемой Рокфеллером страховой компании в Нью-Йорке. Возможно, стороны обменялись пакетами акций».

Так вот, поскольку мы точно знаем, что компания Standard Oil фактически пыталась выкрутить руки российскому правительству с целью её доступа на Апшеронский полуостров, с другой стороны, мы знаем, что Standard Oil наладила практически идеальные отношения с конторой Нобеля, вела с ней согласованную политику и, возможно, даже обменялась пакетами акций, то мы можем здесь предположить, что и действия Нобелей в 1904-1905 годах были согласованы со Standard Oil, с компанией Рокфеллера.

Несколько штрихов к сотрудничеству между этими двумя компаниями: в 1902 году Баку посетил не кто иной, как сын управляющего компанией Standard Oil Арчибальда, его там встречали, как самого дорогого гостя, как короля, и это было громкое событие, после которого газеты как раз писали, что наверняка не случайно всё это. Standard Oil не была какой-то заокеанской конторой, которая, не знаю, через телепатию управляла событиями на местах, работали совершенно конкретные люди, имена которых известны. В первую очередь речь шла о том, что агентом Standard Oil был Джон Чемберс – первоначально он прибыл на Кавказ именно как представитель компании Рокфеллера, а потом с помощью связей Standard Oil в американском правительстве ему дали статус консула США а Батуми, и вот он был главным человеком, который наблюдал и регулярно слал донесения о том, что происходит на Апшеронском полуострове. Несколько агентов Standard Oil постоянно находились в самом Баку, и поэтому их связи и контакты с правлением конторы Нобеля были достаточно постоянными, и их можно восстановить, понять, кто с кем общался.

Но понятно, что этого недостаточно для того, чтобы подтвердить полностью, на 100% заявку профессора Пыжикова о том, что какое-то участие, какой-то сговор Нобеля и Рокфеллера в событиях 1904-5 гг. прослеживается, но тем не менее, мы можем это подозревать, и проблема-то в чём заключается – проблема заключается в том, что поведение Нобелей в этот момент было достаточно двусмысленным.

Надо теперь подойти к вопросу о том, что такое были события 1904-1905 г. Сразу оговоримся, что в ролике вообще нигде не идёт речь, что беспорядки, стачки, всё рабочее движение было создано искусственно – конечно же, это был естественный процесс, но внутри этого естественного процесса разные буржуазные деятели всегда пытались переломить ситуацию в своих собственных интересах, потому что когда пролетариат бурлит, всегда возникает соблазн, и даже потребность, использовать эту его энергию, особенно если эта энергия революционно несознательная, в свою собственную пользу. Это вполне естественно и никоим образом не противоречит учению, идее о борьбе классов. Конечно, буржуазии интересно, чтобы ненависть пролетариата была направлена не на неё, а на какого-нибудь её врага, т.е. направлена в сторону от неё, поэтому, имея вот эту неизбежность, буржуазия стремится с ней работать. В качестве наиболее известной иллюстрации я хотел бы привести уже цитированный мною ранее отрывок из произведения В.И. Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма», там он рассказывает о томи, как Сесил Родс, известный британский колониальный деятель, посетил рабочие кварталы, побывал на рабочем собрании, и он пишет, что всё это рабочее собрание по сути было криками: «Хлеба! Хлеба! Хлеба!» И дальше Сесил Родс рассуждает, что, выйдя с этого собрания, я понял, что я должен стать империалистом для того, чтобы направить как раз энергию вот этих голодных пролетариев в сторону от местной британской буржуазии. Мы должны направить их на завоевание колоний, чтобы поместить там избыток рабочей силы и получить сырьё. Т.е. грубо говоря, речь идёт о том, чтобы поделиться с голодными пролетариями, но не своими сверхприбылями, а направить их на завоевание новых рынков и обобрать ещё более голодные, ещё более униженные колониальные народы. Вот это типичный пример действий буржуазии в условиях классовой борьбы, в условиях нарождающейся революционной ситуации. Как сказал Сесил Родс, «если мы не хотим гражданской войны, мы должны стать империалистами, т.е. мы должны развязать войну внешнюю, империалистическую», и на самом деле известная фраза о том, что империалистическую войну надо преобразовать в войну гражданскую – это парафраз известного высказывания Сесила Родса, как мне кажется.

Итак, продолжу: какая же ситуация сложилась на Бакинских промыслах? Естественно, что видя нарождающееся рабочее движение, нарождающуюся революционную ситуацию, недовольство, которое было вполне естественным, потому что значительная часть рабочих вынуждена была трудиться в совершенно немыслимых условиях, к тому же всё это было очень вредно для здоровья, как несложно догадаться, пыталась использовать вот эту революционную и в значительной степени несознательную энергию в свою пользу. Для этого они пытались работать с теми революционными партиями, которые существовали в этот момент в Бакинском регионе. Ну вот давайте посмотрим: в видео в А.В. мы упоминали интересную монографию по теме, которая почему-то по непонятным причинам была проигнорирована всеми критиками. Между тем это очень известная книга профессора Островского «Кто стоял за спиной Сталина?», и профессор Островский там даёт следующие данные:

«Имеются многочисленные свидетельства о том, что бакинские нефтепромышленники оказывали революционному подполью самую разную, в том числе и материальную, поддержку».

Ну вот слова социал-демократа А. Рохлина: «Представители крупнейших фирм не раз и не два вносили деньги на те или иные нужды партийной организации (наша большевистская организация, нечего греха таить, не брезговала и этим источником дохода, хотя — это надо отметить — тут не было ничего похожего на те даяния, которыми пользовались шендриковцы; укажу хотя бы на 10-тысячный куш, полученный ими от нефтепромышленников при заключении декабрьского (1904 г.) договора, т. е. при обстоятельствах, которые придавали получке характер подкупа».

Факт получения денег от нефтепромышленников признавал позднее уроженец Вены рабочий Иван Прокофьевич Вацек, перешедший из австро-венгерского в русское подданство и на протяжении многих лет являвшийся кассиром Бакинского комитета РСДРП. Отмечая, что большевики использовали материальную поддержку «буржуазных элементов», он писал: «Брали мы с управляющих, заместителей и заведующих, вообще с либеральной публики».

Надо сказать, что Клим в своём разборе почему-то считает, что основные погромы произошли в 1903 году во время единой стачки. Это не так, в 1903 году там сгорело, извините за простонародное выражение, с гулькин нос. Основные погромы, в результате которых и была подорвана нефтепромышленность региона, произошли с декабря 1904 по август 1905 года и имели 2 волны: первая волна – это ход декабрьской стачки, и вторая волна – это т.н. армянско-азербайджанская резня. Вот давайте посмотрим, как там всё происходило в этот момент.

Что касается декабрьской стачки 1904 года: как только мы обращаемся к источникам, мы сразу же выясняем странные вещи – что большевики этой стачки не хотели, считали её неуместной, считали, что не вовремя в этот момент проводить стачку. И инициаторами её являлись упоминавшиеся выше шендриковцы, а точнее последователи братьев Шендриковых – очень интересных персонажей, о которых надо сказать поподробнее.

Братья Шендриковы – это социал-демократы, они считали себя членами РСДРП, но, скажем так, примыкали к меньшевистскому крылу, а в условиях Бакинского региона стали фактически независимой организацией. Так вот, братья Шендриковы появились в 1903 году и стремительно приобрели популярность среди рабочих Бакинского региона, почему – потому что шендриковцы не выдвигали никаких политических лозунгов, в отличие от большевиков, это были такие экономисты, они призывали улучшить быт рабочих, но никаких лозунгов, связанных со свержением самодержавия, федерализацией Российской империи и т.д., они не ставили. Обычно лозунги такого рода выдвигали т.н. зубатовцы, т.е. рабочие организации, действовавшие под крылом департамента полиции, но никаких связей шендриковцев с департаментом не выявлено, и скорее всего, их действительно не было.

Что мы видим: современная исследовательница Ирада Багирова в своей монографии о политических партиях Азербайджана приводит следующие данные – что к 1904 году в связи с вот этим популизмом шендриковцев в их организации состояло уже 4 тысячи человек, в то время как за большевиками убеждённых членов-большевиков было всего 300, и шендриковцы, казалось бы, обладают наибольшим влиянием. Вот к декабрю с ноября 1904 года они начинают подготовку стачки на промыслах. Большевики сначала протестуют, но стачка реально готовится, и, в общем, большевики в неё включаются, постольку поскольку сама стачка уже стала неизбежной, чтобы не потерять своё влияние на местных рабочих.

Эту же стачку немедленно одобряют и нефтепромышленники. Как писал один из крупных бакинских большевиков Стопани В.И. Ленину: «Бакинский комитет принимал в стачке энергичное участие, но не хотел её в это время. На 2/3 работы были остановлены самими обрадовавшимися нефтепромышленниками».

Итак, что происходит далее: стачка начинается, и уже 18 декабря, т.е. через совсем короткий срок после начала стачки, забастовочный комитет вступает в переговоры с нефтепромышленниками, и большевики ведут дело к договору, который впоследствии и состоится, ведут дело к договору с представителями нефтепромышленников. В это время к члену ЦК РСДРП(б) Глебову являются представители фирмы «Нобель» и предлагают ему 30 тысяч рублей за то, чтобы стачка была продолжена на неделю, а может быть, и на две. Глебов отказывается от этого, отрицает, что он принадлежит к партии большевиков, и тут же переезжает в другую гостиницу. Но буквально через несколько дней там же его находят те же самые представители фирмы «Нобель» и предлагают ему уже 50 тысяч рублей.

Эта история была широко известна, она содержится во многих воспоминаниях и подтверждается, например, письмом того же Стопани В.И. Ленину, который писал: «Нефтепромышленники перед началом забастовки предлагали представителю ЦК 50 тыс. руб. и содержание рабочих, лишь бы начали бастовать, у них образовались громадные залежи товаров».

Т.е. логика понятна – нужно было, чтобы образовались залежи товаров, поднять на них цены резко, получить сверхприбыль, но при этом свалить всё на рабочих. Ну и в принципе, здесь всё понятно, но есть и один момент, который требует отдельного внимания – это дальнейшие события. Во-первых, уже в 1906 году на рабочем суде было выявлено, что именно братья Шендриковы выдали Глебова Нобелям, т.е. это они указывали, где находится представитель ЦК РСДРП(б), были собраны многочисленные свидетельства людей, которые видели, как Шендриковы паслись в конторе Нобеля. Второй момент, ещё гораздо более важный – это то, что соглашение стачечного комитета во главе с большевиками с нефтепромышленниками было сорвано именно действиями Шендриковых, которые, видимо, получили деньги от Нобелей. Большевики вот отказались, и эти деньги взяли Шендриковы, и они сорвали это соглашение. Каким образом? А вот об этом нам пишет современная исследовательница Ирада Багирова в монографии «Политические партии и организации Азербайджана в начале 20 века»:

«Вся декабрьская забастовка, длившаяся до конца месяца была отмечена борьбой за перевес сил между БК и шендриковской «Организацией». Стачком, возглавляемый большевиками, первым пошел на переговоры с нефтепромышленниками, но осуществить договоренность не удалось, к чему приложили немалые усилия шендриковцы. Они перенесли все свои силы для агитации на нефтяных промыслах, где Илья Шендриков был своим, где его талант демагога был непревзойденным.

С 25 декабря шендриковцы приступили к экономическому террору, начав поджигать нефтяные вышки. Всего с 25 по 30 декабря по их призывам было сожжено 128 вышек в районе Балахано-Сабунчино-Раманинских промыслов, а по всем нефтяным районам 225 вышек».

Итак, мы имеем следующие факты: декабрьская стачка 1904 года состоялась под руководством влиятельного течения шендриковцев и вопреки мнению большевиков, которые подключились к ней, только чтобы не утратить влияния на рабочую массу. Именно шендриковцы, которые до начала стачки выглядели умеренными, повели самую неграмотную и легко поддающуюся агитации массу на погромы промыслов. Большевики этого не хотели, более того, уже находились в состоянии переговоров в администрацией.

В 1906 году было однозначно выявлено, что шендриковцы всё это время находились на содержании у нефтепромышленников – на этот счёт есть много свидетельств бакинских большевиков, опубликованных в 1920-30-е годы. Например, тот же самый большевик Стопани, которого мы уже цитировали, однозначно пишет в своих мемуарах, что «было определённо доказано систематическое их субсидирование нефтепромышленным капиталом». Его воспоминания опубликованы в сборнике «Старый большевик», 1932 год, сборник 2, стр.203, я его читал сам.

Поэтому имеет смысл вести речь о братьях Шендриковых как о провокаторах, которые уже настолько обалдели от тех денег, которые проливались на них со стороны нефтепромышленников, что им всего казалось мало. Вот на чём они погорели: в 1906 году один из Шендриковых обратился в департамент полиции с сообщением, что он готов за кругленькую сумму оказывать услуги департаменту и держать под контролем бакинских рабочих так, что никаких проблем больше не будет. Но у большевиков были свои люди в департаменте полиции, и вот это вот обращение Шендрикова стало известно, что стало поводом к рабочему суду, на котором обвинителем был большевик Ногин, известный в будущем государственный деятель Советского государства. И вот на этом суде были озвучены многочисленные показания рабочих, которые однозначно доказали, что шендриковцы «паслись» у Нобелей, что они постоянно получали деньги от промышленников, что они шантажировали рабочих, требовали у них идти на поджоги промыслов, причём один из Шендриковых угрожал, что если рабочий не будет участвовать в поджоге вышек, то его уволят. Т.е. это явно было, явно Шендриковы были связаны с местными нефтепромышленниками.

Ну, всё закончилось, вся эта компания отделалась лёгким испугом, она была вынуждена покинуть Баку, и больше особенно в социал-демократическом движении мы этих людей не видим, только уже во время Гражданской войны один из Шендриковых «всплывает» у Александра Колчака, как один из его приближённых. Так что достаточно красноречивая биография.

Да, и надо сказать, что при этом Шендриковы пользовались огромной свободой для своей агитации. В тех же воспоминаниях, опубликованных в журнале «Старый большевик», много любопытных фактов приводится, что если большевики вынуждены были проводить собрания в трюмах каких-то барж, крайне тайно и под большим секретом, то шендриковцы собирались совершенно открыто, и никто их вообще не трогал, т.е. они были настолько тесно аффилированы с нефтепромышленным капиталом, что к ним вообще не было никаких претензий, хотя казалось бы – они же террористы, они главные организаторы этого террора, но тем не менее для их действий открывался зелёный свет.

Другое дело, что нам сложно говорить о том, была ли здесь рука Standard Oil, или её не было, это вот мнение А.В. Пыжикова, с ним можно соглашаться, можно не соглашаться, но, так сказать, действия Шендриковых, как провокаторов, в данном случае чрезвычайно подозрительны.

Ещё хотелось бы обратить внимание уважаемых зрителей на то, что когда разные историки употребляют термин «революционное движение», это совершенно не значит, что они имеют в виду большевиков конкретно, потому что революционное движение 1904-5 года, ну как, в принципе, и впоследствии, было чрезвычайно разнообразным, и до октября 1917 года революционерами по-своему считались и кадеты, революционерами тем более считались и эсеры, меньшевики, все партии революционной демократии считались революционными, и, например, в Бакинском регионе очень революционной партией считалась партия «Дашнакцутюн» - это была партия армянских националистов, но с левым уклоном, их иногда называли армянскими эсерами. И вот эта партия совершенно явно также была выращена на деньги кавказских нефтепромышленников армянского происхождения. Главным её спонсором был не кто иной, как Александр Манташев, вот тот самый, который на лошадке приезжал и вынимал деньги из своего кармана, не пользуясь услугами банков.

Опубликованы данные департамента полиции, которая имела оперативные данные о финансировании дашнаков нефтепромышленниками, и в первую очередь Манташевым. Ну вот например, начальник Тифлисского охранного отделения ротмистр Засыпкин 24 апреля 1904 года сообщал: «Проживающий в Тифлисе Манташев, известный армянский миллионер, до возникновения в прошлом 1903 году армянского движения в острой форме, направленного против русского правительства, имел несомненную связь с армянским движением, направленным против Турции преимущественно. В данный момент он уже не решился бы оборвать свою связь, и во всяком случае, безусловно, снабжает революционеров деньгами».

Далее жандармский подполковник Иванов писал: нефтепромышленник Манташев, например, заплатил 1 миллион, но, кажется, сделал это, как вспомогательный член «Дашнакцутюн». Он же основал в Лондоне армянский банк, где теперь находятся церковные армянские денежки, и он же находится в союзе с Ротшильдом».

Т.е. дашнаки – это другой пример финансирования другим крупным нефтепромышленником революционной партии, которая несомненно выросла на его деньги. Более того, дело было не только в деньгах, точно так же, как шендриковцы, дашнаки совершено открыто собирались в конторе Манташева и готовились к революционным действиям, которые они в результате и совершили. Дашнаки были националистами, они мечтали о Великой Армении. Вероятно Манташев эти идеалы разделял, речь шла о том, что будет создана некая Великая Армения, правда, они считали, что она должна быть в федерации с Российской империей, но в любом случае уж никак не под самодержавным управлением династии Романовых. И в рамках вот этой вот деятельности они с презрением относились к местному азербайджанскому населению, особенно к приезжим персам, которых на нефтяных промыслах было очень много. И естественно, вот эти настроения, разогретые деньгами Манташева, вне всяких сомнений, чрезвычайно способствовали армяно-азербайджанской резне, которая разразилась в начале 1905 года. Это очень сложный вопрос, и национальная историография Армении и Азербайджана каждая решает его по своему, тут понятно, что взаимные обвинения высказываются, но невозможно оспорить один факт – дело в том, что накачанные деньгами нефтепромышленников армяне имели: а) оформленную революционную организацию, б) они имели оружие, очень много. Азербайджанцы, мусульмане были вообще гораздо менее революционными, это подтверждают все исследователи.

Но что произошло: после начала армяно-азербайджанских беспорядков на приисках появляются муллы, которые прибыли из Персии, их появляется там немало – об этом пишет доктор исторических наук Иголкин в своей докторской диссертации, я там нашёл эту информацию, он её анализирует. Значит, вот эти муллы объявляют всем неверным джихад самый настоящий, и именно они ведут рабочих-мусульман на погромы армянских вышек в ответ на армянский терроризм. И современники очень много обсуждали, откуда эти муллы появились, они появились естественным образом, пришли на помощь единоверцам, которые там страдали от армянского терроризма, или кто-то всё-таки этим процессом руководил? Высказывались точки зрения, что этим процессом, действительно, руководили. И кстати, именно вот эти вот рабочие-персы и явились главной движущей силой разрушения вышек армянских нефтепромышленников, потому что именно армянский бизнес больше всего пострадал в результате погромов.

Таким образом, что мы знаем точно – мы знаем точно, что крупные нефтепромышленники Бакинского региона принимали самое активное участие в финансировании революционного движения. Главными их подопечными были шендриковцы и дашнаки, но тем не менее какие-то деньги доходили и до большевиков, и до эсеров. Для чего это делалось – для двух целей, если огрубить совсем: во-первых, напомню, что 1904-1905 годы в начале – это ещё самодержавная Российская империя, и крупный бизнес, приобретя огромную экономическую власть, не имеет власти политической. Но кроме того он должен выглядеть респектабельно, и поэтому он финансирует разнообразные революционные организации разного рода радикальности, чтобы напугать самодержавную власть и вырвать у неё парламентский образ правления, заставить её создать в России парламент, через который буржуазии будет легче защищать свои собственные интересы. Поэтому в данном случае финансирование революционных организаций буржуазией вполне естественно и объяснимо.

Что касается самих революционных организаций, то естественно, что они по-разному относились к данного рода финансовой помощи. Были революционные организации, которые воспринимали себя, как наёмных работников, и которые полностью выполняли те задачи, которые ставили перед ними спонсоры, а были революционные организации, которые воспринимали это, как случайную помощь без обязательств, и использовали её исключительно для своих целей, и кстати, А.В. Пыжиков об этом сказал. Меня очень удручает, что никто из его критиков почему-то не процитировал его совершенно ясно выраженную мысль о том, что все использовали друг друга в своих собственных целях, и все прекрасно понимали, что каждый играет свою собственную игру. Вот эта игра наблюдается в т.ч. в событиях 1904-5 гг. на Бакинских приисках. Значит ли это, что рабочего движения не было, что не было объективных условий для революции? Нет, они были, но в рамках этих объективных условий каждая организация, каждая сила пыталась отыграть ситуацию в свою сторону, что вполне естественно и объяснимо.

Ну и ещё один вопрос часто тоже мне задают – а стоит ли об этом говорить? Потому что вот ведь какие-нибудь наши политические оппоненты могут использовать это в своих целях. На мой взгляд, ну во-первых, это не научный совершенно подход – что значит «не говорить»? Замалчивать источники что ли? Это первое, второе: на мой взгляд, умолчание гораздо хуже, потому что рано или поздно кто-нибудь до этого докопается и подаст это в совершенно другом свете. Лучше установить всю фактуру и научно включить её в общую картину, что, собственно, мы сейчас и попытались сделать.

Ну а теперь пойдём дальше. Вот Клим Жуков утверждает, что погромы Бакинских промыслов не имели никаких последствий, и последующее падение нефтедобычи в Российской империи было связано исключительно с объективными причинами, и что, как он пишет, «легко убедиться, что падение добычи началось в 1902 году, за год событий 1903 года. И связано это было с технологическими проблемами, а не революционными. Стачки 1903 года – это не бакинское явление, а общероссийское».

Ну конечно, я уже и говорил, что, действительно, стачки 1903 года – это, естественно, российское явление, но погромы-то произошли не в 1903 году, а в 1904-ом и в основном в 1905-ом. Главное же – хотелось бы обратить внимание на следующее обстоятельство: если в 1903 году мы действительно наблюдаем падение показателей добычи до 630 млн. тонн, то уже в 1904 году снова отмечается повышение добычи до 656 млн., т.е. восстанавливается тенденция к росту, которую Клим почему-то игнорирует. Интересно, что аналогичные колебания мы в данный момент видим в США, и по всей видимости, то и другое связано с общемировым кризисом, а в 1905 году происходит уже грандиозный обвал сразу на 200 млн. тонн, которого больше уже никогда не было, и тут, несомненно, сказывается влияние погромов.

В подтверждение своей точки зрения могу привести цитату из известного экономиста Льва Кафенгауза "Эволюция промышленного производства России", которую Клим цитировал, но почему-то выборочно:

«Падение добычи, обусловленное ОБЩИМ ЭКОНОМИЧЕСКИМ КРИЗИСОМ, достигло своего предела в 1902 г. С 1903 г. рыночная конъюнктура вновь улучшается, спрос возрастает, и цены, которые в январе стояли на уровне 7,3 коп. за 16 кг в заводском районе, к концу года, в декабре, поднялись до 15,9 коп. С 1903 г. буровая деятельность в Баку возрастает, и в следующем 1904 г. добыча вновь возрастает: но эта новая тенденция к подъему РЕЗКО ОБРЫВАЕТСЯ революцией 1905 г., которая сопровождалась РАЗГРОМОМ значительной части бакинских промыслов».

Справедливости ради, отметим, что Кафенгауз указывает и на падение производительности на старых площадях, и все же фактор разгрома промыслов сыграл очень значительную роль.

Кстати, здесь же отметим, что крупные фирмы – Нобели, Ротшильды – они практически не пострадали. Т.е. там Клим говорит, что в 93-ем году 36 вышек сожгли – и, типа, какой ужас. Для Нобеля это вообще было ничтожное событие, они даже этого не заметили толком. Во-первых, правительство сразу же включилось в восстановление инфраструктуры и выделило 20 млн. рублей на восстановление, и главными получателями этих денег явились крупные фирмы. Это раз, а во-вторых, все убытки, которые потерпели крупные фирмы в результате вот этих событий, они были немедленно, в очень коротком по историческим меркам отрезке компенсированы теми грандиозными сверхприбылями, которые нефтепромышленники получили от вздувания цен на нефть, поскольку сокращение добычи вызвало резкое вздувание цен на нефть, и в последующие годы нефтепромышленники стали зарабатывать только больше. Это им было выгодно.

Дальше Клим пишет: «После событий 1903-1905 гг. нефтянка не легла, а вполне уверенно наращивала добычу, что видно из приведенного графика, выйдя на показатели примерно 1899 года. Больше добывать не могли из-за технологических проблем и, самое главное, наращивании добычи нефти США, Венесуэлой, Ираном – продавать ее было негде, рынок был перенасыщен».

Ну, давайте сначала обсудим, почему рынок был перенасыщен, как это так получилось? А получилось очень просто: поскольку добыча нефти в России рухнула, то очень быстро эти рынки заняла нефть других компаний, и выгнуть её оттуда уже было очень сложно. Это первое, а второе – конечно, очень странно, что здесь отрицается искусственное сокращение добычи благодаря сговору Нобеля и Ротшильда и впоследствии продолжения этого сговора между Нобелями и компанией «Шелл», когда Ротшильды продали своё предприятие Генри Детердингу. Дело в том, что вообще история вот этого сговора достаточно широкое освещение нашла в прессе тех лет. Отсутствие нефти и громадные цены на неё стали предметом шумных баталий в Думе в 1913 году, и Государственная Дума потребовала вызвать министра Тимашева, министра торговли и промышленности, и объяснить, что вообще происходит. И это было одной из важных политических и экономических тем 1913 года, и эта тема стала поводом для статьи В.И. Ленина «О нефтяном голоде» - это известная статья, позволю себе зачитать из неё отрывки:

«В чем гвоздь нефтяного вопроса?

Прежде всего в бесстыдном вздувании цен нефти гг. нефтяниками при искусственной задержке производительности скважин и заводов этими «рыцарями» капиталистической наживы.

Основные данные, касающиеся этих пунктов, были уже приводимы в Думе, но эти данные вкратце я должен все же повторить, чтобы сделать вполне ясным мое дальнейшее изложение. Цена нефти была 6 копеек за пуд в 1902 году. К 1904 она поднимается до 14 копеек. Затем «скачка» цен становится еще более «веселой», так что после революции пятого года цена пуда доходит к 1908—1909 году до 21 копейки, а к 1912 году до 38 копеек.

Итак, увеличение цены более чем вшестеро за 10 лет! А добыча нефти уменьшилась за это время с 600— 700 миллионов пудов в 1900—1902 гг. до 500—585 миллионов пудов в 1908—1912 годах.

Эти цифры стоит запомнить. Над ними надо подумать. Уменьшение добычи за десятилетие величайших скачков вверх производства во всем мире и увеличение цен вшестеро с лишним».

Ну, действительно, подумать над этим стоит, и в данном вопросе мы скорее согласимся с Владимиром Ильичом, чем с Климом.

Дальше обсуждение вопроса – А.В. говорит: «Нобели монополизировали нефтянку, прибирая к рукам инфраструктуру».

Клим говорит: «Это так, но начали они, как умные бизнесмены, еще в 19 веке. Впрочем, Лианозовские нефтепроводы и наливные терминалы отлично работали самостоятельно, никто их не купил. Более того, Лианозовы уверенно наращивали нефтедобычу после революции 1905 года».

Да, конечно, Нобели вели эту политику и в 19 веке, но Пыжиков нигде и не отрицал этого. Что касается Лианозовых, то да, они наращивали добычу, но, как мы видим по цифрам, приводимым в статье Ленина, даже для насыщения внутреннего рынка этого совершенно не хватало, попытки противостоять сговору Нобеля и Ротшильда, затем Нобеля и «Шелл» по установлению высоких цен внутри страны проваливались, иначе что бы обсуждали в 1913 году в Думе?

Дальше вот отдельный вопрос, который я хотел бы разобрать: А.В. Пыжиков в исполнении Клима говорит: «В 1910-11 году в правительстве зрело понимание, что нефтянка находится в руках других людей (иностранцев) и мы не развиваем капитализм».

И дальше Клим это комментирует: «Во-первых, именно так капитализм и выглядит. Во-вторых, решение о приватизации нефтянки – это 1870 годы – надо было думать раньше».

Ну что тут можно сказать? Во-первых, фраза докладчика урезана Климом с изменением её смысла. Полностью она звучит так: «Нефтянка находится в руках других людей и мы не развиваем капитализм, как тогда говорили». Речь идёт о том, что в 1910-13 гг. в экономических кругах, и правительственных, и неправительственных, обсуждалось, что то, что происходит, это не соответствует тем представлениям о капитализме, которые были у этих людей, когда всё начиналось. Т.е. в данном случае Пыжиков, используя принцип историзма, ставит себя на место тех людей, которые жили в эту эпоху. Рецензент обрезает упоминание об этом и делает вид, что это точка зрения самого Пыжикова – странно, вообще-то так делать не надо.

В подтверждение своей правоты я могу сказать, что действительно министр торговли и промышленности С.И. Тимашев говорил: "В стране не создаётся условий для национального капиталистического развития..."

Ну и чтобы, так сказать, зайти совсем с козырей, должен вам процитировать ещё одного человека, который жил в данную эпоху и который говорил по этому поводу следующее: «Да, вздорожание идёт везде, да, есть общекапиталистические причины, вызывающие его, но в России положение невыносимо именно потому, что у нас вздорожание неизмеримо сильнее как раз для нефти, а вместо роста производительности застой. В России положение абсолютно невыносимо именно потому, что вместо широкого, свободного быстрого развития капитализма мы видим застой и гниение». Ну кто же тот антисоветчик, который говорит, что помимо застоя и гниения капитализма в Российской империи времён упадка есть ещё какой-то другой широкий, свободный и быстрый капитализм? Кто этот мерзавец и негодяй? А это В.И. Ленин, и это цитата из его статьи «О нефтяном голоде». Ну видимо, всё-таки Пыжиков прав, когда говорит, что в этот период именно так в экономических кругах и судили. Поэтому здесь с уважаемым рецензентом согласиться я никак не могу.

Что касается вопроса о том, как и когда надо было о думать приватизации нефтянки, то его стоит адресовать династии Романовых, но никак не А.В. Пыжикову. Но я могу сказать только одно – что в Государственной Думе, это видно по стенографическим отчётам, депутаты просто требуют от государства принять какие-то меры и разобраться с происходящим, потому что огромные цены на нефть при падении её добычи – это что-то странное, никто не воспринимает эту ситуацию, как нормальную.

Дальше разбор переходит к теме попыток государства справиться с этой ситуацией. А.В. Пыжиков предполагает, что государство инициировало создание крупного холдинга, в который вошли 7 крупнейших петербургских банков и разные нефтяные фирмы второго ряда, которые начали атаку на Нобелей с целью скупить контрольный пакет этой компании и поставить её под свой контроль.

А.В. говорит : «Нобель выстроил линию защиты от скупки акций петербургскими банками, привлек иностранцев и московское купечество».

Клим ему оппонирует: «Нобель должен был ждать, когда у него скупят фирму? Это же капиталист. Идиотские метания петербургских банков на биржах взвинтили цены, после чего, вполне закономерно, все свободно вращающиеся акции стали крайне популярными. К скупке сразу подключились все подряд, включая совсем не тупое московское купечество. Здесь нет никакого детектива, который нам обещает автор Пыжиков».

Здесь мы вступаем в область, которой я владею слабо, поэтому я обратился к историографии современной, которая существует по данному вопросу, и обнаружил, что та гипотеза, которую озвучил в эфире А.В. Пыжиков, не является его ноу-хау, скорее всего, он её доказывает на большом фактическом материале, но, в принципе, это некая уже известная истина, которую осторожно, но тем не менее озвучивает, в частности, профессор В.Н. Косторниченко в статье "Иностранный капитал в нефтяной промышленности дореволюционной России: к разработке периодизации процесса". И вот смысл его отрывка заключается в том, что не «идиотские метания петербургских банков» были, а спланированная акция под эгидой правительства, вызванная как раз скандалом этим в Государственной Думе и связанным с нефтяным голодом, и цель этой акции заключалась в том, чтобы лишить крупные компании возможности манипуляции ценами.

Итак, что пишет Косторниченко: «Правительство в целях сдерживания монопольных нефтяных цен поддержало возникновение в 1912 г. новой корпорации российских нефтепромышленников. Эта организация представляла из себя гигантский холдинг, державший в своем портфеле крупные пакеты акций объединяемых предприятий. Среди его участников были довольно крупные фирмы Лианозова, Манташева, общество «Нефть», но в основной массе преобладали мелкие предприятия. Новое объединение, созданное под эгидой российских банков, было зарегистрировано в Лондоне как английское общество под названием «Russian General Oil Corporation».»

Ну вот, по мнению А.В. Пыжикова, государство не просто поддержало создание холдинга, а фактически им руководило. В своём ролике он обоснует эту свою позицию. Насколько я знаю, разработка этой темы, а это, на самом деле, главная тема его монографии – российские банки, он работает уже 3 года, регулярно, в частности, приезжает в Санкт-Петербург для работы в Российском государственном историческом архиве.

Дальше Клим пишет: «Российская генеральная нефтяная корпорация – это британская фирма, зарегистрированная в Лондоне в 1912 году».

Нет, никакая не британская, это русская фирма, которую фиктивно зарегистрировали в Лондоне, чтобы легче было привлекать иностранный капитал. Как пишет всё тот же профессор В.Н. Косторниченко: ««Английская оболочка» новой крупной российской нефтяной корпорации понадобилась для того, чтобы облегчить привлечение новых иностранных (прежде всего, французских) капиталов в экономику России». Именно эта компания и должна была выкупить контрольный пакет Нобеля.

Дальше Клим пишет: «Русско-азиатский банк – это французский банк, дочерняя структура Société Générale и Парижского-Нидерландского банка. Так что Путилов был тот ещё державник и, в случае его победы над Нобелями, как нам говорит Пыжиков, история могла бы пойти ну просто совершенно иным путём. Слили бы нефтянку не Нобелям, а французам».

Путилов не мог бы это сделать, потому что владельцем Русской генеральной нефтяной кампании был не один Русско-Азиатский банк, это большой холдинг банков и предприятий, и основной капитал там был всё-таки российский.

Ну и последнее, что есть в разборе – это вопрос: А.В. Пыжиков употребил выражение: «Верхушка социал-демократов полностью была на содержании (Нобелей и московского купечества)».

Клим пишет, что неплохо было бы доказать.

Ну конечно, такие вещи надо пояснять, я здесь согласен, но что здесь имеется в виду, судя по всему – имеется в виду то, о чём я говорил ранее, что буржуазия, особенно в условиях 1904-5 гг., во время складывания вот этой революционной ситуации, естественно, пыталась использовать партии революционной демократии, как свои боевые отряды, которые бы настолько напугали царское самодержавие, что оно поделилось бы наконец-то властью с буржуазией, и делала это небезуспешно. Но естественно, что партии революционной демократии по-разному к этому относились, и мы впоследствии, уже после Февраля, вот эта вот поляризация между отношением партий революционной демократии к своим буржуазным оппонентам и вместе с тем в какой-то степени тактическим союзникам по борьбе с самодержавием станет более явной, потому что меньшевики, эсеры правые и другие более мелкие национальные партии революционной демократии пойдут на союз с буржуазией, а большевики и левые эсеры резко его, этот союз отринут, и собственно, эта линия разлома и приведёт к конфликту Советов с Временным правительством в начале, а потом приведёт к победе большевиков и левых эсеров в октябре 1917 года, потому что масса будет за ними, масса будет отвергать буржуазный путь. Вот основная пассионарная масса, которая, на самом деле, и решала вопрос в 1917 году, она пойдёт за теми партиями, которые сотрудничество с буржуазией отвергнут категорически. Но ни меньшевики, ни эсеры правые окончательно на этот разрыв пойти не смогут, именно поэтому они и потерпят поражение.

Но если мы отмотаем назад, то мы увидим, что буржуазия активно искала точки опоры в революционной демократии, а революционная демократия всегда, так сказать, каким-то образом отвечала на вот эти вот телодвижения буржуазии и даже вступала с ней в финансовые отношения, о чём есть масса свидетельств, со стороны, в частности, большевиков.

Например, Л.Б Красин писал: «Считалось признаком хорошего тона в более или менее радикальных или либеральных кругах давать деньги на революционные партии, и в числе лиц, довольно исправно выплачивающих ежемесячные сборы от 5 до 25 рублей, бывали не только крупные адвокаты, инженеры, врачи, но и директора банков, и чиновники государственных учреждений».

Есть свидетельства Льва Троцкого: «До конституционного манифеста 1905 г. революционное движение финансировалось главным образом либеральной буржуазией и радикальной интеллигенцией. Это относится также и к большевикам, на которых либеральная оппозиция глядела тогда лишь как на более смелых революционных демократов».

Широко известно, что большевикам субсидировал деньги магнат Савва Морозов, например. Есть данные, что деятельность Керенского, в 1910-ых, правда, уже годах оплачивалась олигархом Коноваловым, будущим членом Временного правительства.

Но что здесь важно – важно не вырывать слова докладчика из контекста и не представлять дело так, будто он рисует всех социал-демократов бессловесными марионетками капиталистов. Я задал гостю вопрос, и он чётко высказался, такая возможность у него была: «Социал-демократы понимали, что они участники этой игры. Но это не значит, что они не ставили своих целей. Это типичная ситуация, когда все друг друга используют. Вот и здесь мы с этим сталкиваемся. Надо просто быть реалистами и смотреть трезво на эти вещи». Я полагаю, что игнорирование этого вывода просто недопустимо в научном споре.

Ну и в завершение хотел бы сказать о мелких ошибках, на которых, так сказать, критики оттаптываются, и совершенно это неуместно, как мне кажется. Сразу скажу, что там был вопрос о том, зачем Роберт Нобель поехал на Кавказ – А.В. Пыжиков сказал, что он поехал возвращать долг. Клим указывает, что он поехал делать заказ для Ижевского завода на ореховое дерево, а я просто не стал касаться этого вопроса. На самом деле правота есть и в словах Клима, и в словах Пыжикова, потому что и заказ для Ижевского завода имел место, и долг тоже был, но об этом А.В. Пыжиков сам расскажет в своём ролике.

Но были там и более мелкие вещи: перепутано имя Нобеля – назвал его А.В. Пыжиков Эдуардом, Эдвардом, а на самом деле он был Эммануилом, но такого рода мелкие оговорки есть у всех, в т.ч. у всех историков, выступающих на «Тупичке», и конечно же, в т.ч. и у меня. Но я бы здесь хотел процитировать Клима, который в своём другом выступлении, посвящённом диссертации Владимира Мединского, сказал следующее: «Все мы люди. Нам вообще свойственно ошибаться. Кто-нибудь из вас, дорогие коллеги-историки, никогда не нарушал норм оформления работы? Ну если кто-то не нарушал, то я только снимаю перед вами шляпу». Правильные слова, и я полагаю, что данное замечание имеет отношение не только к нормам оформления работы, но и вообще к публичным речам, и думаю, что всё сказанное имеет отношение не только к В.Р. Мединскому, конечно же, но и вообще ко всем историкам, которые выступают здесь или на канале «Цифровая история», и предлагаю придерживаться данной позиции.

Итак, выводы после того, что я сказал: на мой взгляд, ряд претензий к докладчику даже при беглом просмотре историографии, носит необоснованный или чрезвычайно спорный характер. Это не отменяет справедливых вопросов к источниковой базе, в первую очередь по участию Standard Oil, но, насколько я знаю, А.В. уже записал ответный ролик, кроме того, в скором времени на «Цифровой истории» будет опубликована глава, посвящённая событиям в нефтяной промышленности, с широким кругом доказательств, озвученных в нашем ролике, и мне кажется, что судить об этом, как о некой «стариковщине», как заявляет Клим, совершенно невозможно.

Поэтому наши встречи с А.В. в рамках «Цифровой истории», несомненно, продолжатся, как, собственно, и развитие самого канала – у нас очень большие планы. Я буду благодарен вам, уважаемые зрители, за то, что вы смотрите нас, и буду рад новой встрече с вами. А на сегодня всё.

Добавить комментарий