Длительное соседство украинцев и их предков с тюркскими кочевниками, а также ассимиляция их отдельных представителей и групп не могли не оставить определенного следа в чертах украинского национального характера и культуры. Историк конца XIX в. П. В. Голубовский, впервые специально занимавшийся тюркскими конфедератами Руси, писал, что кочевническое население «принесло новый тюркский элемент на Русскую землю, который с веками расплавился в славянстве и не мог не оказать влияния на славянское население в культурном отношении. Как на севере чистый славянский тип изменился под влиянием финским, так на юге не могло пройти бесследно влияние тюрков, не могло не отразиться на последующих поколениях южноруссов». 

Выдающийся классик украинской историографии М. Грушевский отмечал, что украинский этнос сформировался «в вечном соседстве с тюрками» и это отличает его от великорусского и белорусского, испытавших соответственно финское и литовское влияние. Современный украинский историк академик П. Толочко пишет: «Этническое обогащение древнерусского народа за счет периодического вхождения в него групп кочевого населения сопровождалось также и определенными культурными приобретениями. Они заметны в военном деле, художественном ремесле, в одежде и других проявлениях материальной культуры, а также в устном народном творчестве». Другой современный украинский историк М. Квитницкий отмечает: «Собственно, мы, современные украинцы, как этнос появились в результате этой ассимиляции [тюрков]. Ведь, сохраняя сильные славянские традиции, культура средневековой и современной Украины содержит сильный тюркский элемент». 

Впрочем, если результаты влияния тюркских народов на национальную культуру украинцев могут представляться достаточно умозрительными и дискуссионными, влияние на физические характеристики украинцев вполне эмпирически осязаемо. Как отмечает П. Толочко: «Вливаясь в южную группу восточнославянских племен, названные народы придавали им характерное этнографическое своеобразие. “Чорни бровы, кари очи”, воспетые в украинских песнях, несомненно, являются результатом участия тюркоязычных племен в формировании южнорусского этноса». 

«Кочевническая» примесь в антропологическом облике населения Центральной Украины фиксируется уже в некоторых древнерусских могильниках и могильниках позднего Средневековья. Антропологи отмечают схожесть этнически смешанного оседлого населения золотоордынского Поднепровья с некоторыми краниологическими сериями XVII-XIX вв., происходящими из Центральной Украины. Отдельные носители туранского типа (с различной степенью выраженности его характеристик) нередко встречаются и среди современных украинцев. Краниологические, одонтологические и дерматоглифические исследования обнаруживают едва уловимые следы кочевнического влияния у некоторых популяций украинцев из зоны степи и лесостепи. Здесь, однако, следует учесть ремарку украинского антрополога С. П. Сегеды, который справедливо отмечает, что наличие «кочевнического» компонента может быть зафиксировано исследователями только в том случае, если его носители изначально обладали определенными монголоидными характеристиками. Если же они отсутствовали — обнаружить такую примесь достаточно сложно или невозможно. Вместе с тем, как мы знаем, антропологический облик булгар, печенегов, торков, половцев и постзолотоордынских татар характеризовался наличием существенного европеоидного компонента, а многие их популяции и вовсе являлись вполне европеоидными. 

Наличие слабо уловимого «кочевнического» влияния на центральные и юго-восточные популяции украинцев также демонстрируют генетические исследования. В частности, результаты одного из них обнаруживают гаплогруппы мтДНК восточноевразийского (монголоидного) происхождения у 2,5% исследованных. На этих результатах стоит остановиться подробнее. Общая выборка данного исследования составила 239 человек и была разбита на 5 региональных подвыборок — восток, запад, юг, север и центр. Восточная подвыборка по своей численности (162) значительно превышала все остальные, вместе взятые, и, если в ней доля носителей упомянутых гаплогрупп составила 0%, то в центральной она достигла 11% (2 из 18), а в южной — 17% (4 из 23). Это очень высокие цифры, в чем можно убедиться ниже, однако следует признать, что из-за малой численности подвыборок оценка частоты в данном случае могла быть сильно смещена. 

Присутствие восточноевразийских гаплогрупп мтДНК также фиксируется в генофондах некоторых популяций западных и южных славян (1,2-1,6%), особенно на территориях, входивших прежде в состав Аварского каганата. Наличие этих гаплогрупп отмечается и у русских, в частности в популяциях из Тульской, Калужской, Владимирской и Ярославской областей, у которых доля таких носителей составляет около 1,5%. Для сравнения — носители монголоидных гаплогрупп мтДНК у поволжских татар, ногайцев, казахов и монголов составляют соответственно около 15-20%, 40%, 60% и 85%. Однако можно отметить, что у исследованных популяций крещеных татар Поволжья (кряшен) носители монголоидных гаплогрупп мтДНК вообще не были обнаружены. Также носители этих гаплогрупп не были обнаружены при исследовании генотипа останков 13 представителей булгарской знати, погребенных на территории Болгарии. А при исследовании образцов мтДНК, извлеченных из останков 11 половцев, погребенных на территории Венгрии, был обнаружен только один такой носитель... 

Определенное участие представителей тюркских народов в этногенезе украинцев не вызывает особых сомнений, однако его значение не стоит преувеличивать.

Цит. по: Марков В.И. Тюркский след в истории Украины X-XVII вв.

Добавить комментарий