Создано: 17 июня 2019

 

Императрицу Александру Федоровну нередко обвиняли в супружеской измене. Авторы памфлетов революционного времени утверждали даже, что она «насадила такой разврат, что затмила собой самых отъявленных распутников и распутниц человечества» (упоминавшееся выше сравнение императрицы с Екатериной II способствовало распространению подобных слухов). Назывались различные имена — «кирасир Орлов», флигель-адъютант, контр-адмирал Н.П. Саблин 2-й. Иногда царице приписывали связь с генералом А.А. Орловым, который командовал лейб-гвардии Уланским полком, шефом которого она была. Утверждали даже, что он был истинным отцом наследника.

Слух о неверной жене императора нашел отражение и в ряде дел по оскорблению царской семьи. Так, 31-летнему казанскому столяру в вину вменялись слова, произнесенные осенью 1914 года. При свидетелях он сказал: «ЦАРЬ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ умер, а этот НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ II проклятый жулик, Он всю Россию размотает». Затем, указывая на ГОСУДАРЫНЮ ИМПЕРАТРИЦУ АЛЕКСАНДРУ Федоровну и наследника цесаревича на висевшем на стене портрете, он произнес: «Это первая …… и Дочери Его …… я пойду к ним ….. А этот не Сын ГОСУДАРЯ, а подменен чужой».

В крестьянской и мещанской среде вообще нередко велись разговоры о том, что наследник – незаконнорожденный. Некоторые распространители этих слухов также привлекались к судебной ответственности.

Матросы Гвардейского экипажа после революции распространяли слухи о том, что на императорской яхте они видели императрицу в объятиях различных морских офицеров, которые якобы за это получали звание флигель-адъютанта: «Охотница до наслаждений Венеры она была большая», — утверждали бравые моряки.

«Информация» такого рода после Февраля появлялась в газетах, ей верили многие современники.

Подчас слухи о распутстве царицы достигали совершенно фантастического уровня, ей приписывались романы со множеством любовников. Бульварный шовинистический сатирический журнал печатал после Февральской революции псевдонародные вирши:

В Царском темная «малинка»
С удовольствием цвела.
В Царском тереме Алиска
С целой гвардией жила.

С другой стороны, еще до войны ходили слухи о «неестественной дружбе», якобы существовавшей между императрицей и ее подругой фрейлиной Анной Вырубовой. Эти домыслы передавали современники, имевшие репутацию людей весьма информированных.

В дневнике хозяйки известного политического салона А.В. Богданович 10 июня 1908 года отмечалось: «Сегодня говорили, что в истории царицы, Танеевой и Орлова, последний – ширма, что неестественная якобы дружба существует между царицей и Танеевой, что будто муж этой Танеевой – Вырубов – нашел у нее письма от царицы, которые наводят на печальные размышления. Говорила это Кочубей». А в дневниковой записи А.А. Бобринского, правого депутата Государственной думы, от 15 января 1911 года содержится характеристика императрицы, в частности указывается: «Говорят, что лесбийская связь ее с Вырубовой преувеличена». В последнем случае слух, имевший очевидное распространение, подвергался сомнениям.

Этот слух имел какое-то хождение и в 1914 году. Информант униатского епископа А. Шептицкого сообщал своему корреспонденту о Вырубовой накануне войны: «Эта особа до своего замужества жила с Государыней (amor lesbicus), а потом уверовала в Распутина».

Но, как известно, чаще всего утверждалось, что царица была любовницей Распутина, слухи об этой связи еще до революции фиксировала цензура. Имя «старца» даже «расшифровывалось» столичной молвой следующим образом: «Романова Александра своим поведением уничтожила трон императора Николая».

В.В. Шульгин вспоминал, что во время войны в кинематографах запретили демонстрацию фильма, в котором показывалось, как царь возлагает на себя Георгиевский крест, – в темноте неизменно раздавался чей-то голос: «Царь-батюшка с Егорием, а царица-матушка с Григорием».

«Старец» воспринимался общественным мнением как фаворит императрицы. На одной открытке с изображением великого князя Дмитрия Павловича, участника покушения на Распутина, сохранилась надпись, сделанная неким современником: «Положил конец безобразному поведению царицы – жены Николая II. Убил временщика Распутина, этого позора России».

«Доказательством» связи Распутина и императрицы служили различные изображения, получившие известное распространение. Еще до Февральской революции в Петрограде по рукам ходила известная фотография «старца», окруженного почитательницами. Снимок пользовался спросом, его охотно покупали, платя при этом изрядную сумму. Некоторые современники искренне полагали, что в группе поклонниц Распутина, изображенных на фотографии, находится и императрица Александра Федоровна.

В. Чеботарева, работавшая в госпитале императрицы, записала в своем дневнике: «В левых кругах ходит по рукам группа, снятая три года тому назад: Распутин у стола среди своих поклонниц – Головина, А.А. Вырубова и т.д. … Головину считали за государыню и продавали эту группу за 25 рублей. Пришлось клясться, что она так же похожа, как я на китайского императора».

Распространялись и невероятные слухи о том, что сам Распутин якобы охотно демонстрировал фотографию, на которой он и обнаженная царица были изображены сидящими вместе в ванной. Этот абсурдный слух вдохновил ряд художников на создание всевозможных карикатур, изображавших совместное купание в ванной императрицы и «старца». После Февраля сведения об этой «фотографии» проникли на страницы печати.

В подобные слухи верили не только простые люди, они распространялись и в среде интеллигенции.

З.Н. Гиппиус записала в своем «дневнике»: «Сам же Гриша правит, пьет и фрейлин …т. И Федоровну, по привычке» (запись за 24 ноября 1915 года, при публикации эта фраза была опущена). О распутстве царицы говорили и в традиционно лояльных слоях общества. Видный чиновник Министерства иностранных дел А.Н. Мандельштам в беседе со своими коллегами утверждал, что располагает «достоверными» сведениями, подтверждающими связь императрицы со «старцем», особых возражений и даже сомнений со стороны его высокопоставленных и хорошо информированных сослуживцев не последовало.

Еще до Февраля слухи о связях Распутина и царицы, о закулисном влиянии Распутина на царицу и, через нее, на весь государственный аппарат вызвали появление мало приличных карикатур и стихотворений, машинописные и рукописные списки которых ходили по рукам, распространялись среди «своих», а иногда и продавались. Так, появилось стихотворение «Горе-кабинет (Горемычная Россия испрохвостилась и распутной стала)» (в названии обыгрываются имена Распутина и министров – Горемыкина и Хвостова):

Спрос на тексты и изображения, «подтверждавшие» справедливость распространявшихся слухов, создавал своеобразную рыночную конъюнктуру «самиздата», которая настойчиво требовала все новых сенсаций, новых разоблачительных текстов и еще более откровенных изображений. В интеллигентных кругах зачитывались машинописными вариантами сенсационной антираспутинской книги С. Труфанова «Святой черт», не разрешенной к печати. Упоминания об этом произведении можно было встретить и в легальной печати, а наиболее «пикантные» страницы этого сочинения читались в списках. В Москве, например, они появились не позже февраля 1916 года.

Убийство же Распутина вызвало появление списков новых стихов, подчас довольно озорных:

…А на могилу же его, молва так говорит,
Приказано сажать лишь лилии,
И надпись сделать: «Здесь лежит
Член ИМПЕРАТОРСКОЙ фамилии».

Кустарным способом изготовлялись всевозможные открытки, рисованные и фотографические, наглядно иллюстрирующие слухи и стихи такого рода. Некоторые из них имели явно непристойный характер.

Некий петроградец (очевидно, студент) писал в декабре 1916 года: «По Петрограду ходит очень много стишков, карикатур и т.п. изображений нашей милой действительности, в большинстве случаев порнографического характера. Какие-то темные силы пропагандируют студенчество, разбрасывают грязные прокламации». Из текста неясно, какие именно явления «милой действительности» стали предметом порнографического изображения, но, судя по всему, речь идет о «политической порнографии», посвященной злободневным общественным событиям.

После Февраля сюжет о связи царицы и Распутина стал любимой темой бульварной литературы. Процитируем лишь один из самых скромных вариантов его изложения: «Алиса пожелала сама убедиться в чудодейственной силе старца и после первой душеспасительной беседы настолько вошла во вкус, что моментально дала Николаю чистую отставку, предложив Григорию занять его место». Некоторые авторы даже «реконструировали» в деталях сцену «падения» царицы. В качестве постоянной участницы «оргий» царицы и Распутина часто упоминалась А.А. Вырубова.

Царица Александра Федоровна обвинялась молвой даже в развращении своих детей – «старец» – де с ее ведома совратил царевен. Слухи об этом получили некоторое хождение еще до начала Первой мировой войны.

На развитие этого слуха повлияли, очевидно, и реальные встречи «старца» с великими княжнами в домашней обстановке. Утверждали, что Распутин посещал спальни царевен. Молва же приписывала императрице такие слова: «…ничего худого в этом нет, а если бы даже и случилось что-нибудь, то это было бы только большим счастьем». Слухи такого рода фиксировались в дневниках современников.

Ходили даже невероятные слухи о том, что великая княжна Татьяна Николаевна забеременела от Распутина. После Февраля запись этого слуха появилась и в дневнике фронтового генерала, очевидно, он не считал это совершенно невероятным.

Можно предположить, что на распространение фантастических слухов о непристойном поведении императрицы Александры Федоровны и царевен повлияло не только действительно скандальное поведение Распутина, но и их собственная патриотическая инициатива. Тщательно разрабатываемый и многократно тиражируемый с санкции императрицы образ «августейших сестер милосердия», который должен был способствовать монархически-патриотической мобилизации, стал представлять немалую опасность для царской семьи, объективно способствуя распространению невероятных слухов.

Исп. Борис Колоницкий.
«Трагическая эротика» Образы императорской семьи в годы Первой мировой войны.

Илл. Распутин пляшет с императрицей Александрой Федоровной ("Сашкой"), а Николай II играет на балалайке. Обложка журнала "Шутенок", июнь 1917 год.