Ленинградцы во время блокаду встали на защиту родного города самыми разными способами. Каждый считал долгом своей чести сделать все, что в его силах. Ученые тоже сделали немало для обороны города. Они, в самых тяжелых условиях, искали новые способы борьбы с врагом. Даже тогда, когда казалось, что все силы уже закончились…
Вот что рассказывает Лидия Николаевна Филиппова: «Когда началась война, я работала в номерном научно-исследовательском институте Наркомата обороны в г. Ленинграде. Была младшим научным сотрудником. В 1942 году на заводах и у нас в институте были открыты пункты для особо истощенных, я входила в их число. В течение 10 дней нас кормили, давали суп и даже немного красного вина. Затем следующую партию, которую отбирали врачи. Но кусок уже не шел в горло. Супом мы не могли делиться с остальными, за этим строго следили, так мы на «буржуйке» сушили хлеб и передавали товарищам. Было все. И боль утрат, и муки голода. И был смех сквозь слезы. Да-да. Представьте себе, в том трагическом положении, в котором мы оказались, у нас находились силы для того чтобы смеяться. Помню, что кто-то принес кусочек дельфиньего мяса и выпрашивал у меня касторку. Аптекой заведовала я. И мы просто умирали от смеха, представляя эффект: мясо, поджаренное на касторке!»
С июля по декабрь 1941 года штаб Ленинградского фронта принял к реализации 422 изобретения и рационализаторских предложения; 78 из них касались артиллерии, 95 — бронетанковой и автомобильной техники, 84 — средств связи.
Осенью сорок первого года ученые разработали небольшие фосфоресцирующие значки в темноте, которые помогали ориентироваться в темном городе. Позже было налажено производство светящихся составов, которые требовались артиллеристам, морякам, зенитчикам, для фронта и флота. Производство светящихся составов во время блокады организовал в Радиевом институте известный физик профессор Вериго. Но их заслуга не только в этом. Они смогли в условиях отсутствия солей радия, которые требовались для подобных составов, найти альтернативу. Они добывали радий с поверхности стен, с полов и потолков тех комнат, где раньше применялся радий для научных исследований, пустили в дело отходы. И они обеспечили светосоставами фронт.
В боевых условиях в Ленинграде и Кронштадте во время войны действовали станции по размагничиванию боевых кораблей, созданные учеными Физтеха. Ученые не просто размагничивали корабли, но и разбирали вражеские мины, конструировали траловые устройства для вылавливания мин в море. В этой группе работала, например, Валентина Иоффе, дочь знаменитого академика. Активно дорабатывались радиолокационные установки, разработанные в ленинградском Физтехе еще в 1934 году ученым Рожанским. Именно они позволяли «увидеть» самолеты, которые летели бомбить Ленинград – радиолокаторы засекали самолеты за десятки километров от передовой. Историк Барышников говорит: «Это все легенды, будто бы Маннергейм или Гитлер хотели сохранить шедевры архитектуры для себя. Посмотрели бы вы, во что были превращены Петергоф, Царское село или Гатчина! Все дело в том, что система нашей противовоздушной обороны в Ленинграде строилась на радарах — совершенно новых технологиях, которых у немцев еще не было. Этим занимался в то время и мой отец. Радары появились перед самой войной. Они улавливали самолеты противника еще на этапе их взлета».
Ленинградские ученые даже смогли из краски на растительных маслах извлечь съедобное масло. Запах краски в нем хоть и сохранялся, но его уже можно было употреблять в пишу. Приспособлять вполне неожиданное сырье для нужд города стало совершенно нормальным явлением. Из нафталина делали взрывчатку, из целлюлозы пищевые дрожжи, горючее для самолетов извлекали из низкосортного топлива, смазочные материалы из отработанных масел.
Героически выстоял завод имени Жданова. Ленинград испытывал острый недостаток кислорода, получение его удалось наладить именно на этом заводе. Он находился совсем недалеко от передовой, непрерывно обстреливался – для этого хватало обычных полевых пушек. Но завод не переставал работать даже в таких условиях. Потом была пущена кислородная установка на Балтийском заводе, тоже подвергавшемся жестоким обстрелам.
Институт морского флота изобрели прибор «карманный перископ», который состоял из двух маленьких зеркал, заделанных в раздвижное приспособление. В сложенном виде он умещался в кармане гимнастерки, а раздвинуть его можно было на треть метра. Перископ позволял бойцам вести постоянное наблюдение за противником, видеть все, что делается в поле, не поднимая головы из окопа, и, таким образом, застраховать себя от снайперских пуль противника.
К сожалению, блокада унесла жизни многим ученым. В октябре 1941 года в Ленинграде трудились 12 академиков и 15 членов-корреспондентов Академии наук СССР. А к концу 1943 года ленинградская академическая наука потеряла трех академиков — Сергея Жебелева, Павла Коковцова и Алексея Ухтомского, пятерых членов-корреспондентов, 22 профессора и доктора наук и 54 кандидата наук. Всего же за время блокады умерли — прежде всего, от голода и истощения, а также погибли во время обстрелов и бомбежек — 470 сотрудников ленинградских академических научных учреждений, а ленинградская высшая школа потеряла более четверти своего профессорско-преподавательского состава.
Подробнее...