В ответ на протесты разоружаемых белогвардейцами русских частей в Финляндии главнокомандующий финской белой гвардией генерал Маннергейм опубликовал приказ, в котором говорится, что

«отряды белой гвардии сражаются не против храбрых русских войск, а против хулиганов и разбойников».

Советские войска продолжают наступление на Ростов против генерала Алексеева. В районе Грозного происходят столкновения советских войск и чеченцев.

В Туле и Харькове, несмотря на запрет уличных демонстраций, митингов и собраний, состоялись попытки провести крестный ход-протест против отделения церкви от государства. Демонстранты были разогнаны красногвардейцами. Есть раненые.

В Петрограде усиливается продовольственный кризис.

В прессе

19 февраля 1918 года газета «Власть Труда» Иркутского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов публикует известие о том, что усилиями революционных казаков и рабочих власть в Чите перешла к Советам. Однако вскоре город был осаждён войсками белого атамана Семёнова.

 
Николай Васильевич Крыленко

Там же читаем приказ о демобилизации армии за подписью Верховного Главнокомандующего Николая Васильевича Крыленко.

В статье «Савинков и Каледин» даётся красочное описание смычки эсеровского лидера и белоказачьего атамана:

Наконец-то он объявился этот таинственный Рокамболь наших дней — «героический» авантюрист русской революции — вольный «революционный» калединовский казак.
Б. В. Савинков, пытающийся теперь создать своеобразную идеологию той контр-революционной донской авантюры, которая разыгрывается сейчас на юге под лозунгом: «Вся власть Учредительному Собранию».
Каледин — её практик, Савинков — теоретик.
 
Алексей Максимович Каледин

Однако смычка эта оказалась недолгой. В этом же номере приводится новость о самоубийстве генерала Каледина. Поводом к этому отчаянному шагу стало решение войскового правительства сложить с себя властные полномочия ввиду невозможности оборонять Дон от наступающих советских войск. (В прессе не писали, что накануне рокового дня Корнилов сообщил Каледину о решении увести добровольческую армию с Дона на Кубань.)

21 февраля Совет Народных Комиссаров издаёт обращение «К трудящемуся населению всей России»:

Советская власть была поставлена народом под знаменем борьбы за мир. Мы, совет народных комиссаров, обратились с предложением общих мирных переговоров ко всем воюющим странам. Союзные правительства отвергли наше предложение и поддерживали против нас Духонина, Каледина, Алексеева, Киевскую Раду и румынское правительство, стремясь сорвать нашу борьбу за мир. Германское и австрийское правительство вступили в переговоры. Но мир, который они нам предложили, оказался построенным на захвате и насилии. Рабочий класс Германии и Австрии, уже пробуждённый русской революцией, ещё не сумел, однако, справиться со своими империалистами.
Мы, Совет Народных Комиссаров, считали, что сейчас революционная Россия не может взвалить на свои израненные плечи бремя новой войны. Не подписывая аннексионистского мирного договора, мы заявили, однако, что демобилизуем нашу армию и состояние войны с Германией объявляем прекращенным. Это означало, что германскому народу не грозит более никакой опасности с нашей стороны. Наступление Германии являлось в этих условиях не чем иным, как открытым и явным разбойничьим набегом. Это, однако, не остановило германские власти. Выждав развитие нашей демобилизации и не сделав даже предупреждения за семь дней, как полагалось по условиям перемирия, правительства Гогенцоллерна и Габсбурга двинули свои войска в наступление против революционной России.
Разрозненные остатки наших войск почти без сопротивления отступили перед организованным натиском врага. Неприятельские войска, заняв Двинск, Венден, Луцк, продвигаются вперед, угрожая отрезать важнейшие пути сообщения и удушить голодом важнейшие центры революции.
Считаясь с настроением нашей истощенной армии, а также с состоянием всей страны и в особенности ее продовольственных и транспортных средств, Совет Народных Комиссаров сделал новую попытку приостановить наступление солдат Гогенцоллерна, выразив согласие подписать предъявленные нам условия мира. …
Совет Народных Комиссаров призывает все местные Советы и армейские организации приложить все силы к воссозданию армии. …
Нужно установить в рядах армии и во всей стране строжайшую дисциплину. В Петрограде, как и во всех других центрах революции, необходимо железной рукой поддерживать порядок.
Рабочие, крестьяне, солдаты! Пусть знают наши враги - извне и внутри, - что завоевания революции мы готовы отстаивать до последней капли крови.

Это обращение вызвало яростную критику в оппозиционной прессе. За открытые призывы к свержению правительства газета партии эсеров «Дело Народа» была закрыта. Однако эсеры не смирились с потерей своего главного рупора, и ещё некоторое время продолжали выпускать газету под названиями «Дела Народа» и «Дела Народные». Тон статей не изменился, оставаясь крайне оппозиционным.

Статья «Где выход?», опубликованная 21 февраля в газете «Дела Народа», говорит о критическом положении, котором оказалась Россия после возобновления германского наступления, и призывает к радикальным методам спасения страны.

Итак, железный круг, образованный нашими врагами вместе с нейтральными или бывшими в союзе с Россией, а ныне враждебными нам державами, стягивается повсюду. … «Гениальный шаг» смольной дипломатии настежь открыл ворота Российской республики закованному в сталь империализму. …
Настала пора дел. Русская демократия должна взять власть в свои руки. Совет народных комиссаров должен уйти. Учредительное Собрание должно быть немедленно созвано. Гражданская война должна быть повсюду прекращена. Республиканская, демократическая, социалистическая Россия должна пред лицом внешних и внутренних опасностей развернуть повсюду единый фронт.
Другого выхода нет!

За эту публикацию газета «Дела Народа» была закрыта.

 
Германские войска входят в Двинск (Даугавпилс)

В этот же день 21 февраля в «Правде» выходит статья Ленина «Революционная фраза», в которой он подробно разбирает необходимость и неизбежность подписания сепаратного мира с Германией. Эта публикация вызывает настоящую бурю негодования в эсеровской прессе.

Читаем лозунги, опубликованные 22 февраля в газете «Дела Народные»:

Совет народных комиссаров предал Россию, революцию, социализм.
Совет народных комиссаров подписывает сепаратный мир.
Долой сепаратный мир!
Долой совет народных комиссаров!

Статья «Полный распад или возрождение» призывает отстранить от власти правительство большевиков, поставивших революцию под удар германского империализма:

Большевистский путь заключения немедленного мира пройден до конца. …
Нам обещали честный демократический мир без аннексий и контрибуций, на основе самоопределения национальностей, — и нас привели к «похабному» сепаратному миру за счёт России и малых народностей, населяющих её западную окраину, — миру с самыми неприкрытыми аннексиями и контрибуциями на основе военной карты, — карты империалистского насилия. …
Долой правительство комиссаров, доведших Россию до такого позора!
Рабочие и крестьяне! Все соединяйтесь вокруг Учредительного Собрания и той власти, которую она восстановит!

Статья «Смольный пред лицом великой трагедии»:

Итак, свершилось. Мыльные пузыри большевистской фразы лопнули от первого дуновения железной действительности.
На «гениальный» шаг ни войны, ни мира, сделанный Смольным, немцы ответили другим шагом, — тем тяжёлым шагом, каким ступают теперь по лицу когда-то русской земли войска Гинденбурга, сметая перед собой, как мякину, «разреволюционизированную» армию большевиков. …
Итак, сепаратный, позорный мир, жалкие фразы о воссоздании армии, изъявление покорности перед врагом, угрозы всем, кого большевикам будет угодно причислить к буржуазии.
Вот пока — последнее слово Смольного в самые трагические моменты русской и мировой истории.
 
Красная Гвардия 23 февраля 1918 года

23 февраля Ленин продолжает борьбу за подписание мира статьёй «Мир или война», в которой уже прямо объявляет врагами советской власти всех, кто против немедленного мира:

Ответ германцев, как видят читатели, ставит нам условия мира еще более тяжкие, чем в Брест-Литовске. И тем не менее, я абсолютно убежден в том, что только полное опьянение революционной фразой способно толкать кое-кого на отказ подписать эти условия.
… наша отступающая и демобилизующаяся армия вовсе отказывается сражаться.
Только безудержная фраза может толкать Россию, при таких условиях, в данный момент на войну, и я лично, разумеется, ни секунды не остался бы ни в правительстве ни в ЦК нашей партии, если бы политика фразы взяла верх.
Теперь горькая правда показала себя так ужасающе ясно, что не видеть ее нельзя. Вся буржуазия в России ликует и торжествует по поводу прихода немцев. …
Пусть знает всякий: кто против немедленного, хотя и архитяжкого мира, тот губит Советскую власть.
Мы вынуждены пройти через тяжкий мир. …
Мы примемся готовить революционную армию не фразами и возгласами (как готовили ее те, кто с 7-го января не сделал ничего для того даже, чтобы попытаться остановить бегущие наши войска), а организационной работой, делом, созиданием серьезной, всенародной, могучей армии.
 
Улан польского легиона австрийской армии конвоирует пленных русских солдат. Легионеры составят костяк офицерского корпуса независимой Польши.

Британский консервативный журнал «The Spectator» в статье «Славянское пограничье» обращает внимание на исторический шанс, который предоставила польской расе (sic!) неразумная политика «петроградских анархистов»:

Петроградских фанатиков, побросавших оружие и вступивших в переговоры с врагом у ворот, ждал неприятный сюрприз. Германия заявив, что если Троцкий не намерен подписывать мир, то получит войну, перешла в масштабное наступление. Теперь анархисты готовы подписать мир на ещё более суровых условиях: отдать немцам Прибалтику и Польшу, а также уплатить £300,000,000 контрибуции.
Не будем гадать, как поведут себя дорвавшиеся до власти психи, если немцы откажутся от переговоров и продолжат наступать. А вместо этого отметим, что главной жертвой станут славянские народы, населяющие земли между Германией и Россией, и в первую очередь польская раса (оказывается, называть народы расами придумал совсем не Гитлер. — прим. ред.)
Германия давно зарилась на обширные земли к востоку от своих границ, и теперь с радостью оккупирует их. Забавно наблюдать за тем, с какой готовностью самопровозглашённые поборники порядка, не поведшие и бровью, когда их союзники турки массово уничтожали армян, бросились на помощь угнетённому народу Украины. Для защиты украинцев необходимо оккупировать Украину — такова германская логика.
Особый интерес представляют поляки, чьи земли были когда-то поделены между Россией, Австрией и Пруссией. Теперь у разделённой расы появился шанс воссоединиться. В годы войны Германия всячески поощряла стремление российских поляков к независимости, одновременно поставив под жёсткий пресс их соплеменников на своей территории.
Россия после революции выступает за самоопределение наций. Союзники, избавившись от постыдных связей с русским Царём (sic!), также не имеют ничего против стремления поляков к независимости. Теперь дело за самими поляками. Посмотрим, сумеют ли они восстать против своих угнетателей.
Нельзя не принять во внимание и тот факт, что случись Союзникам подписать сейчас мирный договор, Германия выйдет из войны на волне военного и дипломатического успеха, усилившись огромными территориальными приобретениями.
Более того, когда Россия наконец придёт в себя, она непременно захочет вернуть утраченные территории, которые станут для неё аналогом Эльзаса и Лотарингии для Франции. Нетрудно догадаться, что это в ближайшей перспективе приведёт к новой затяжной европейской войне.
Независимость Польши и соседних с ней славянских народов — необходимое условие для прочного мира. И добываться этот мир будет военными победами на полях Франции и Фландрии.
 
Владимир Ильич Ленин в рабочем кабинете

24 февраля в статье «Несчастный мир» Ленин отказывается называть мир с Германией «похабным», напоминает исторический опыт Пруссии, которая в своё время подписала грабительский мир с Наполеоном, но сумела восстановиться и воспрять, а также призывает не опускать руки и надеяться на социалистическую революцию в европейских странах:

Троцкий был прав, когда сказал: мир может быть трижды несчастным миром, но не может быть похабным, позорным, нечистым миром мир, заканчивающий эту стократ похабную войну.
Невероятно, неслыханно тяжело подписывать несчастный, безмерно тяжелый, бесконечно унизительный мир, когда сильный становится на грудь слабому. Но непозволительно впадать в отчаяние, недопустимо забывать, что история знает примеры еще больших унижений, еще более несчастных, тяжелых условий мира. И все же народы, задавленные зверски-жестокими победителями, умели оправиться и воспрянуть.
Поэтому, еще и еще раз: всего более недопустимо отчаяние. Невыносимо тяжелы условия мира. А все же история возьмет свое, на помощь нам придет — пусть даже не так скоро, как нам всем хотелось бы, — придет зреющая неуклонно социалистическая революция в других странах.
Нас осадил, нас придавил и унизил хищник — мы сумеем вынести все эти тяготы. Мы не одиноки в мире. У нас есть друзья, сторонники, вернейшие помощники. Они запоздали — в силу ряда условий, от их воли не зависящих, — но они придут.
За работу организации, организации и организации. Будущее, несмотря ни на какие испытания, — за нами.

25 февраля Ленин пишет статью «Тяжёлый, но необходимый урок», в которой подводит неутешительные итоги недели 18—24 февраля, и объясняет, почему нельзя ставить судьбу страны и революции на карту победы социализма в Европе.

Неделя 18—24 февраля 1918 года, от взятия Двинска до взятия (отбитого потом назад) Пскова, неделя военного наступления империалистской Германии на Советскую социалистическую республику, явилась горьким, обидным, тяжелым, но необходимым, полезным, благодетельным уроком.
Как бесконечно назидательно было сравнение двух групп телеграмм и телефонных сообщений, стекавшихся за эту неделю в центре правительства!
С одной стороны, безудержный разгул «резолютивной» революционной фразы … С другой стороны, мучительно-позорные сообщения об отказе полков сохранять позиции, об отказе защищать даже нарвскую линию, о неисполнении приказа уничтожать все и вся при отступлении; не говорим уже о бегстве, хаосе, безрукости, беспомощности, разгильдяйстве. ...
Не надо превращать в фразу великий лозунг: «Мы ставим карту на победу социализма в Европе». …
Если мы «ставим карту на победу социализма в Европе» в том смысле, что берем на себя ручательство перед народом, ручательство в том, что европейская революция вспыхнет и победит непременно в несколько ближайших недель, непременно до тех пор, пока немцы успеют дойти до Питера, до Москвы, до Киева, успеют «добить» наш железнодорожный транспорт, то мы поступаем не как серьезные революционеры-интернационалисты, а как авантюристы.
Если Либкнехт победит буржуазию в 2—3 недели (это не невозможно), он выпутает нас из всех трудностей. Это бесспорно. Но если мы определим свою сегодняшнюю тактику в борьбе с сегодняшним империализмом надеждой на то, что Либкнехт наверное должен победить именно в ближайшие недели, то мы будем заслуживать только насмешки. Мы превратим величайшие революционные лозунги современности в революционную фразу.
Учитесь у тяжелых, но полезных уроков революции, товарищи рабочие! Готовьтесь серьезно, напряженно, неуклонно к защите отечества, к защите социалистической Советской республики!

Добавить комментарий