Шел 1932 год. Советской России уже отмечалось 10 лет со дня образования, постепенно мировая общественность начала признавать молодое, но мощное государство. Белое движение, вернее еще помнящие о нем и сочувствующие ему, не могли не заметить, как советская экономика стремительно развивается. Антисоветские организации подобный расклад дел явно не устраивал.
6 мая 1932 года в особняке Соломона Ротшильда в Париже проходила благотворительная книжная ярмарка ветеранов Первой Мировой войны. Ярмарку открывал 75-летний четырнадцатый президент Республики Поль Думер. На встречу под чужим именем попал Павел Тимофеевич Горгулов. Воспользовавшись невнимательностью охраны президента, он подошел к нему почти вплотную и в упор произвел несколько выстрелов.
Президента быстро отправили на карете скорой помощи в военный госпиталь Божон, где он на следующее утро, не приходя в сознание, скончался. Казака Горгулова схватили на месте и доставили в местное отделение полиции. Задержанный вел себя нагло и дерзко, не проявлял никаких признаков раскаяния. В ходе следствия при обыске у него изъяли документ: «Мемуары доктора Павла Горгулова, верховного председателя политической партии русских фашистов, который убил президента республики». На допросе утверждал, что реализует идеалы белой эмиграции, а идея убить президента целиком и полностью принадлежит только ему. Причиной он назвал якобы «месть» Франции за то, что она не начала антибольшевистскую интервенцию. При Горгулове были обнаружены различные тексты антисовесктого характера, где он призывал к убийству большевиков.
Кто такой был этот Павел Горгулов? Был он кубанский казак, в момент Гражданской войны встал на сторону белых, сражался с большевиками в Крыму и на Кубани, но сбежал. Поначалу жил в Праге, там занялся медициной и начал зарабатывать на подпольных абортах. Тогда очень заинтересовал полицию, а потому решил залечь на дно в Париже. Там вновь занялся абортами, но мечтал о создании политической партии. Потом выгодно женился на богатой даме, вошел в круги эмигрантов Парижа, заделался писателем под псевдонимом «Павел Берд», да писал различные книги националистского характера.
Издал сборник стихов и повестей «Тайна жизни скифов», где воспевал первобытную российскую духовность, способную со временем одолеть западную цивилизацию.
«Русский я. А все, что от русского исходит, непременно дерзостью пахнет: как — политика, как — вольнодумство, критика и все такое прочее… Народ мы скифский, русский. Народ мы сильный и дерзкий. Свет перевернуть хотим… Как старую кадушку. А кто же под кадушкой-то сидеть будет? Ах, милые! Не знаю. И потому — кончаю. И на прощание только прибавлю свое малюсенькое изреченьице: «А все-таки — фиалка машину победит!»
Выпускал он и различные брошюрки, где пропагандировал идею о взятии власти «зелеными». В них же прямо заявлял, что лучший вариант правления – немецкий вариант фюрерства. Главными врагами он видел социалистов, монархистов и крупных капиталистов. Пропагандировал идею о «России для русских» — более того, так прямо и писал в своих брошюрках и призывал к интервенции в СССР. Надо сказать, что среди эмигрантов он даже пользовался некоторой популярностью.
К своему террористическому акту он готовился. Но действовал, несмотря на наличие сторонников своих идей, один. После преступления все белые эмигранты от знакомства с Горгуловым, впрочем, отказалось и отмежевалось.
В прессе убийцу называли умалишенным, психопатом, авантюристом, хотя Илья Эренбург дело Горгулова определил одновременно «фарсом и прелюдией Второй мировой войны», а премьер-министр Франции Андре Тардье окрестил Горгулова «необольшевиком», действовавшим в сговоре неких «белых и красных боевиков». Французское общество вообще хотело в этом видеть заговор Кремля.
Полпред СССР в Париже Валериан Савельевич Довгалевский высказал глубокие соболезнования от Советского правительства и сообщил, что «убийство воспринято во всем Советском Союзе с возмущением», назвав теракт русского националиста Горгулова «новым Сараевским убийством».
Суд признал виновность Горгулова. На заседании он вел себя дерзко и резко, перебивал всех, хамил. Он кричал:
«Русский народ — страдалец. Мои симпатии не на стороне большевиков, а тем более с царем, предавшим страну, а с социалистом и демократом Керенским. Убейте меня, как вы убили мою страну! Вы погибнете во всемирной катастрофе!»
Смягчающих обстоятельств суд не нашел, и Горгулов был приговорен к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение 14 сентября 1932 года. Перед смертью он выкрикивал «Варшавянку» и просил передать его жене, чтобы она не родила коммуниста. Последними словами Павла Горгулова перед казнью были: «Россия, моя страна!»
Подробнее...