Заваленные экзамены? Прогулы? Пьянки и драки? Ну уж нет! У меня тут объяснительная записка от руководства Йенского университета (моей alma mater) от 4 августа 1568 года по поводу некоего студента Вайзманна, адресованная саксонскому герцогу.
Итак, студент Вайзманн, на которого жители Йены только в указанном 1568 году подавали жалобы аж десять раз: постоянно устраивал различные проделки на улицах, носил непотребную одежду, врывался на танцы и мешал там, участвовал в каждой заварушке, докапывался до горожан, крестьян, гостей города и даже детей, вламывался в чужие дома, мочился на своего домовладельца (!) и вообще жил распутно и по-скотски. Больше мы на это смотреть не могли, - пишут далее уважаемые профессора, так что исключили его из университета и выслали из города.
Почему университету пришлось отчитываться перед самим герцогом? Да потому что Вайзманн доставал добрых горожан Йены вовсе не с начала года, а как минимум с октября 1567-го, когда начался осенний семестр, а может и еще дольше – и без всяких для себя последствий. Ректорату, в общем, было плевать. Так что горожане пожаловались герцогу, а тот поинтересовался в университете, что же это за Вайзманн такой. Пришлось срочно писать объяснительную и принимать меры.
Проблемы с дисциплиной документированы во всех европейских университетах Средневековья и Нового времени. Все дело в том, что университет существовал в пределах города, но не подчинялся городскому совету и бургомистру – этакий город в городе, имевший даже собственный университетский суд и университетскую тюрьму. Между тем, студенты активно взаимодействовали с городскими жителями – в лавках, тавернах, борделях, на вечерних улицах, что с учетом обильного потребления алкоголя постоянно выливалось в конфликты. Кроме попоек и драк с «городскими» и со стражниками, типичными развлечениями студентов были, например, Gassengehen – то есть толпой ходить ночью по улицам и громко орать, и Häuserstürmen – то есть, выламывая двери, врываться в чужие дома. Городские власти не имели полномочий их наказывать – могли только жаловаться в университет.
Учебу тогда начинали в среднем в возрасте 14 лет, иногда и с 12. Чем займется подросток, впервые вырвавшийся из-под родительской опеки и очутившийся в окружении себе подобных, имея на руках немаленькую сумму денег и массу свободного времени? Чисто теоретически: кто-то, возможно, учебой с утра до вечера. Но не будем себя обманывать. Тем более что далеко не все юные обитатели университетов, чьи обеспеченные семьи решили дать им образование, разделяли родительские стремления. Обязательного посещения занятий не было, экзаменов было всего три – на бакалавра, магистра и доктора (большинство ограничивалось бакалавром). С учетом того, что студенты могли носить оружие, в кабаки и бордели их пускали беспрепятственно, не задавая ненужных вопросов о возрасте, а дебоши на улицах и драки считались неотъемлемой частью студенческого досуга – отцы и матери, отпускавшие своих чад в чужой город или даже страну, имели все основания для беспокойства.
На этот случай существовали наставники – «старшие товарищи», следившие за тем, чтобы их подопечные не погружались уж слишком активно в буйную студенческую жизнь. Для бедных, но способных юношей это была прекрасная возможность получить образование: стать компаньоном какого-нибудь богатого и/или знатного юного студента, чьи родители оплачивали учебу и содержание обоих. Однако не все семьи могли позволить себе платить за присутствие наставника, да и тем не всегда удавалось устоять перед соблазнами студенческой жизни, и в итоге они отрывались на полную катушку вместе с подопечными на денежки их родителей. Так что неприятные инциденты случались постоянно.
В любом конфликте университет принимал сторону своих, город – своих. Незначительная бытовая ссора между двумя подвыпившими балбесами имела все шансы развиться в полноценное противостояние между городским советом и ректоратом, и тогда за справедливостью обращались к правителю. Жалобы на слишком мягкое отношение руководства к студенческим безобразиям были вполне обоснованы. Студенты и вправду часто избегали серьезных наказаний, а чтобы быть исключенным из университета, нужно было совершить как минимум серьезное преступление.
Дело в том, что весь университет – от последнего привратника до самого ректора – финансировался за счет студентов: тех денег, которые они вносили за обучение, проживание, экзамены. Так что ректорат, конечно, стремился увеличить их количество (и неважно, что не все посещали занятия, главное, чтобы платили) и заботилось об их благополучии. Стоит, правда, заметить, что и городу студенты приносили не только проблемы, но также определенный престиж и большие деньги: снимали жилье, покупали еду, алкоголь, одежду и прочие товары, посещали увеселительные заведения.
А что касается Вайзманна – думаете, он оказался сыном какой-то большой шишки, поэтому так долго оставался безнаказанным? Вовсе нет, самый обычный парень. Просто пока он столь изобретательно развлекался в городе, исправно внося в университетскую кассу плату за обучение, его поведение ректорат мало заботило. Вайзманна еще даже показательно наказали, потому что им заинтересовался герцог. А так бы и безобразничал дальше, пока не встретил бы кого-то эмоционально неуравновешенного и при этом вооруженного.
Подробнее...