Пространство необозримой территории «Руссии» поражало воображение европейских путешественников. Бургундский рыцарь Жильбер де Ланнуа, посетивший Русь в 1413 г., ехал два дня по большому, безлюдному лесу, не встречая никакого жилья. Глухим лесом пробирался позже и Сигизмунд Герберштейн мимо озёр, болот и рек, которым и местные жители не знали названий. Интересно, что двигавшийся в 1475 г. с противоположной стороны — от Москвы — венецианский посол Амброджо Контарини лицезрел то же самое: леса и холмы, почти пустынную местность.
Всё это пространство не могло быть единым — оно должно было члениться на какие-то регионы, земли, территории и т. д. Войдя в эту terra incognita, путешественник сталкивался с таким понятием, как «Руссия». Один из ранних путешественников — епископ Иоанн де Галонифонтибус, побывавший в 1412 году во Львове, в своей «Книге познания мира», видимо, в этих «Руссиях» запутался: «Далее на север лежит Руссия или Рутения, большая страна. А именно их две: великая и малая... Существует также Руссия внутренняя и внешняя».
В XIV—XV веках в источниках появляются многочисленные Руссии (Великая, Малая, Белая, Черная, Красная и т.д.). Они отражают процесс постепенной дезинтеграции единого культурно-исторического пространства Древней Руси и формирования в Восточной Европе новых политических и этногеографических реалий.
Галонифонтибус пишет также о «малой стране» Литве. Значит, он, как, впрочем, и де Ланнуа, различал Литву в узком смысле и земли-аннексы. Но сама эта ситуация говорит о том, что иностранцы ощущали: Литва ещё очень далеко отстоит от более или менее прочного объединения различных территорий.
Характерно в этом плане как раз восприятие ситуации де Ланнуа. «Витольт» для него могущественный князь, который завоевал двенадцать или тринадцать королевств или земель. Но есть королевство Литвы с его главным городом Вильно, который, кстати говоря, не очень впечатлил путешественника, а есть Русь (нижняя и просто).
Впрочем, у некоторых это пространство было до крайности неопределённым. Отличился тут Иосафат Барбаро, который на Руси и в Литве не бывал, но описал путь из Москвы в Польшу, где не обнаружил никакой «Руссии», да, видимо, и с Литвой запутался. Первое место, про которое он узнает — это Троки, за ним через девять дней пути открывается Слоним. Вот тут-то и вступают в «Литву», но что же это за Литва, если главный город здесь — Варсовия, т.е. Варшава.
Амброджо Контарини тоже готов запутать читателя. Он в 1474 году выехал из Польши и оказался в подчиненной польскому королю «Нижней России». Тут, вроде, понятно, поскольку по пути ему попали города Луцк и Житомир — явно это юго-западные земли Литовского княжества. Но вот он добрался до Киева, который оказывается уже «вне Нижней России», стоит на границе с Татарией. Сюда должен был прибыть посол из «Литвы», к которому можно было бы присоединиться для продвижения в Каффу.
Но к какой же «России» принадлежит Киев? Может, «Верхней», под которой принято подразумевать Московское княжество? Из текста неясно, но когда Контарини, миновав «деревню Черкассы», приблизился непосредственно к пограничной реке, то оказывается, что это граница между «Россией» и Татарией. Значит, к России относится и Киев, и Черкассы, да, судя по всему, и вся «Нижняя Россия».
В "Трактате о двух Сарматиях" (1517 г.) польский историк и географ Матвей Меховский с наибольшей определенностью и последовательностью отличает Руссию от "Московии". У него Руссия — это только юго-западная Русь (не подчиненная Москве). Вот как Меховский описывает границы «Руссии»: «Ограничена Руссия — с юга Сарматскими горами и рекой Тирасом, которую жители называют Днестром; с востока — Танаисом и Меотидами с Таврическим островом; с севера — Литвой, с запада — Польшей».
Значит, на юге — Карпаты и Днестр, на востоке фигурируют Дон и побережья южных морей, а на севере и западе — Литва (в узком смысле этого слова) и Польша. Это, собственно, и есть русские земли великого княжества Литовского. Наше наблюдение о составе русских земель в представлении Меховского подтверждается и последующим текстом: река Днепр берёт начало из Московии, «проходит через Литву и Руссию под Смоленск и Киев».
Из произведения Меховского ясно, что "Russi", по его мнению, населяют русские земли ВКЛ, соседствуя с литовцами и самогитами (жемайтами), а все вместе они отличаются от "populi Moscouitico", которые являются «титульной нацией» в соседней Московии.
Автор другого трактата — доминиканец Иоганн Фабри — также по русским землям не путешествовал, довольствуясь беседами с послами Василия III, которые в 1525 г. возвращались из Испании от императора Карла V. Его представления не менее туманны: он пишет о «рутенах», которые те же самые роксоланы Плиния или росоланы Птолемея. И вот эти-то рутены из-за того, что град их царский назван Москвой, приняли имя "московитов".
«Итак, рутены или московиты расположены более к востоку, весьма близко от Борисфена, граничат с одной стороны с литовцами и далее с поляками, а с другой — с татарами», — рассуждал Фабри. Значит, он не различал население русских земель ВКЛ и русское население Московского государства. Мы могли бы приветствовать такие его правильные, по сути, утверждения, но беда в том, что проистекали они, скорее всего, из недостатка знаний об этом регионе Восточной Европы.
Вполне возможно, что здесь для него источником были вовсе не беседы с русскими послами, а энциклопедия тосканского гуманиста Рафаэля Маффеи (Волатерана), изданная в 1506 г. Он также выводил рутенов из роксолан, эти рутены у него делились на две части: белые, которые жили ближе к Литве, и те, которые назывались по имени реки Москвы.
Придворный римского папы Павел Иовий сам в "Московии" тоже не был, информацию о Руси он получил в 1525 г. от русского посла Дмитрия Герасимова, которого Василий III отправил с посольством к папе Клименту VII. Получая информацию, вроде бы, из того же источника (во всяком случае подобного - русское посольство), что и Фабри, он пришёл другим и гораздо более туманным выводам.
Павел Иовий склонен отделять московитов от Руси, связывая их с мосхами, хотя само имя московитов стало известно недавно. Страна их весьма обширна: простирается от истоков Дона до Полуночного океана. Вскоре оказывается, что название «Руси» происходит от тех же роксоланов, а часть Литвы именуется Нижней Русью, в то время как сама Московия уже оказывается Белой Русью.
О смутных представлениях в голове Иовия свидетельствует и следующая его ремарка: «Московиты, подобно славянам, далматам, богемцам, полякам и литовцам, употребляют иллирийский язык и иллирийские письмена».
Заканчивалась «эпоха до Герберштейна». Уже первые исследователи творчества знаменитого каринтийца отмечали, что Герберштейн употреблял термин Руссия в двух смыслах — как название всей восточнославянской территории и как название только Русского государства. Для обозначения последнего он вводит термин "Московия", который был известен в ВКЛ, Короне Польской и при папском дворе.
Похоже, Герберштейн представлял себе некий обширный массив русских земель, который делился соответствующим образом между государствами того времени: "Владеют Руссией ныне три государя: большая часть принадлежит князю московскому, вторым является князь литовский, третьим — король польский, сейчас владеющий как Польшей, так и Литвой". Собственно, далее посол говорит об этом и более подробно. Он рисует широкую панораму расселения Russi (по латыни Rhuteni).
Руссия в его описании занимает огромное пространство: граница идёт по Карпатам и до Понта Эвксинского, где предел распространению кладут турки. Оттуда поднимаешься вверх по Днепру, а потом по Дону (посол здесь несколько путался в географии, но смысл понятен), через Оку и Волгу к побережью Северного моря, а оттуда вдоль Финляндии через Ливонию, Жемайтию, Мазовию и Польшу снова к Карпатам. Внутри этого круга только две нерусские области: Литва и Жмудь. Вот каков русский мир по Герберштейну.
Итак, вот что такое «Руссия» для Герберштейна. Вразрез с концепцией современных адептов раннего появления украинцев и белорусов, русский мир в его время был един, несмотря даже на появление разных «владетелей». Герберштейн впервые столь детально очертил контуры, причём именно по языковому признаку, не только славянского мира но и мира русского.
По материалам: Дворниченко А.Ю. «Литва» и «Руссии» в отражении травелогов: от Карпини до Герберштейна.
Иллюстрация: Фрагмент карты мира венецианского монаха Фра Мауро 1459 г. (Север на ней внизу). Мы видим две крупные надписи ROSSIA золотой краской. Смесью красных и синих букв надписано: южнее Литвы, между Днепром и Доном - ROSSIA ROSSA (Россия Красная), влево и вниз от неё, на другой стороне Дона - ROSSIA NEGRA (Россия Чёрная), левее последней, ещё далее на северо-восток помещена ROSSIA BIANCHA (Россия Белая).
Источник: Злой Московит
