Кому власть
Восстание 27—28 февраля, низвергнувшее режим третьеиюньского самодержавия, поставило основной вопрос, который и призвана решить в дальнейшем революция: кто возьмет власть?
И когда мы говорим "кто", мы имеем в виду конечно не руку того или другого политического "парвеню" (выскочки), не того или иного политического авантюриста в штатской или военной куртке, а имеем в виду вопрос о том классе, к которому перейдет власть. Ибо всякая революция в первую голову и состоит в переходе власти от одного класса к другому.
Февральская революция в Петрограде передала власть в руки буржуазно-помещичьей коалиции, украсившей себя радикальным адвокатом с туманно-революционным прошлым, специально на предмет ублажения рабочих и солдатских масс. Установленный таким образом контакт между князем Львовым-Гучковым-Милюковым и восставшим вооруженным народом — был в то же время контактом, который "от имени" восставших заключил "самый молодой" пламенный министр, на предмет признания за буржуазно-помещичьим блоком всей власти.
Между этим правительством и крестьянской и рабочей демократией конфликты были неизбежны. Советы Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов, руководимые блоком мелкобуржуазных демократов, стали частично органами власти, наряду с органом власти дворян и капиталистов. 3—5 июля массы, верившие в революционность мелкой буржуазии, пришли к Совету и потребовали отнять власть у помещиков и капиталистов, взять в свои руки всю власть.
Власть шла в руки мелкобуржуазного блока. Однако, он не выдержал политического экзамена. 3—5 июля мелкая буржуазия доказала свою неспособность самостоятельно взять власть. Но история, как бы желая еще раз проверить этот капитальный вывод, поставила ее пред необходимостью вторично держать экзамен на власть. Ибо после июльских дней власть только по видимости перешла в руки единоличного "революционного диктатора" Керенского, а на деле досталась тесной "коллегии" предприимчивых империалистских "старателей".
Корниловский поход на Петроград, с одной стороны, разоблачил, а с другой стороны, расстроил складывавшееся негласное правительство Керенского — Савинкова — Корнилова — Филоненко. Ответное восстание рабочих и солдатских масс раздробило всех корниловцев и полу-корниловцев. В целом ряде мест по всей России власть перешла к Советам. Власть снова шла в руки мелкобуржуазных демократов, еще обладавших большинством в Советах. Но и вторично, хотя с большими трудностями, путем ряда явных политических подлогов и закулисных предательств, партии мелкой буржуазии (с.-р. и меньшевики) отклонили принесенную им массами власть. И если в июле они вели к алтарю окруженного "революционным" ореолом якобы "народного" героя, то теперь они не смущаясь выступили в качестве сводни между весьма потрепанной дамой — кадетской партией и прошедшим грязную школу савинковской науки российским горе-Бонапартом-Керенским.
Так опытом революции было дважды проверено, что мелкая буржуазия не способна самостоятельно создать власть, что она не способна порвать с империалистской буржуазией. Порвать с ней значило бы восстать против нее, значило бы нанести ряд решительных ударов ее политическому, экономическому и финансовому могуществу. Ни того, ни другого, ни третьего не хотели допустить партии с.-р. и меньшевиков. Они восстановили власть буржуазно-помещичьего блока, они передали политическое руководство в руки корниловцев и полу-корниловцев, прикрыв вопиющую срамную наготу империалистского произвола жалкой прозрачной ширмой лакейского бесправного Совета "республики".
Но глубочайшие изменения произошли между тем в тех массах, что шли за мелкобуржуазными партиями. Рабочие целиком высвободились из-под их влияния. Солдаты — в значительной мере, часто в большинстве. Крестьянство раскололось, городское мещанство раскололось. Наконец, сами мелкобуржуазные партии раскололись на несколько частей, являя картину полного политического разложения.
Полупролетарские массы, миллионы деревенской и городской бедноты перешли в лагерь политической партии пролетариата. Она поставлена во главе блока революционных классов, и логикой революционного развития в свою очередь поставлена перед вопросом о взятии власти.
К этому готовила все время массы наша партия. Либо движение революции вперед, в случае если пролетарии, солдаты и деревенская беднота берут власть; либо революция окончена и начинается движение вспять, если революционные классы власти не берут.
Либо диктатура революционного блока, руководимого пролетариатом, либо победа буржуазно-помещичьей реставрации (восстановление старого уклада)!
Так поставлена задача перед нами. И мы отвечаем: не в пример мелкобуржуазным политическим банкротам, рабочий класс в союзе с солдатами и беднейшим крестьянством не отлынивает от власти, не капитулирует перед отечественной буржуазией, поддерживаемой главно-помыкающими "союзного" капитала.
Революционные классы возьмут власть!
Возьмут, хотя видят всю громадность стоящих перед ними задач. Армия истекает кровью — рабочее, солдатское и крестьянское правительство немедленно предложит мир и установит перемирие. Крестьянам более невтерпеж сносить помещичью кабалу—революционная власть немедленно отменит без выкупа все помещичьи права на землю. Рабочим грозит голодом паралич производства—революционная власть осуществит в государственном масштабе рабочий контроль.
От соглашательских слов — к революционному делу!
От буржуазной разрухи —к революционному порядку!
От губительного топтанья на месте, грозящего революции гниением, которого жадно ждут партизаны контр-революции, — вперед на прямую дорогу пролетарско-крестьянской революции.
"Рабочий Путь"
31 октября 1917 г.
Подробнее...