Тексты

Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Клим Саныч.

Клим Жуков. Добрый день.

Д.Ю. Добрый.

Клим Жуков. Всем привет!

Д.Ю. Ну что? И разразилась битва! (с) Уже виден берег – мы подошли к шестой серии первого сезона.

Клим Жуков. Осталась эта и ещё одна.

Д.Ю. Итак, шестая.

Клим Жуков. Да, как-то неожиданно оказалось всего в первом сезоне почему-то семь серий – что-то ни вашим, ни нашим…

Д.Ю. Денег не давали, по всей видимости, ну это как обычно, пока непонятно – попрёт, не попрёт.

Клим Жуков. Там, по-моему, уже после первого пилотного эпизода было уже понятно, что ближайшие четыре сезона или даже пять все будут сидеть только так вот в телевизор: «Гы, иди ты!»

Д.Ю. Я бы так не сказал нет, потому что это всё… массовая аудитория – это, как известно, дебилы, а понравится дебилам или нет – это не факт. Вот ты смотрел замечательный сериал «Firefly»?

Клим Жуков. Да.

Д.Ю. Гениально, по-моему, просто вот всё гениально: пупсик, сборище дебилов, капитан, который… - за одно за это можно… Не понравилось, пришлось закрыть – обидно! А ведь какой хороший был, какие перспективы были!

Клим Жуков. Да, мне, прямо скажем, жалко, что закрыли, ещё бы могли посмотреть и посмотреть. Потом, опять же, был другого типа сериал «Хроники Сары Коннор», где Мама Лена играла.

Д.Ю. Я аж прямо за сердце схватился! Я его как раз после Нового года пересматривал – великолепие полное, особенно брат Кайла Риза, который там: «Так, сейчас всех замочим! Чего тут думать-то – мочить надо!» Великолепный! Вот там вообще дурость настолько откровенная, что туши свет, там ни с какой логикой не дружат, а драматизм такой, что…

Клим Жуков. Ну там же смысл не в логике.

Д.Ю. А Мама Лена, а Пупсик?! Даже Джон Коннор и тот не бесил. Отличный был, отличный!

Клим Жуков. Опять же, много разных роботов по-всякому. Там когда в первой серии в пилотном эпизоде дядя робот у себя из бедра вытащил пистолет, вскрыв его ножом для бумаги: «Кто тут Джон Коннор? Ага», - бум, бум, бум!

Д.Ю. Это был злобный Кромарти. Кромарти был уже вот не хуже вот этого, Роберта Патрика, который адски бегал. Кромарти был великолепен! В каком-то кино очередном я его тут смотрел – «Двенадцать лет рабства», идиотское кино. Я написал в Фейсбуке: «Думал, что полное говно, а оказалось, что неполное». Меня тут же забанили на месяц – я нарушил нормы сообщества, как ты понимаешь. Смотрел, кстати, «Двенадцать лет рабства»?

Клим Жуков. Нет.

Д.Ю. Такие странные фильмы местами, такое чувство, что это экранизация каких-то записок из ЖЖ полными идиотами. Кромарти отличный был.

Клим Жуков. Вот, опять же два сезона, и всё. Чего вам там не понравилось?

Д.Ю. Не знаю, великолепно, по-моему. Мама Лена – просто звезда! Вообще, так ловко… Она актриса-то отличная.

Клим Жуков. Актриса очень хорошая. Ну там просто интересно было следить, откровенно, какого нового робота придумают?

Д.Ю. Робота-ебобота.

Клим Жуков. Как его необычным способом каким-нибудь замочат, как там робот заделался, промахнувшись на 50 лет, мафиози в 1930-ых в Америке?

Д.Ю. Отлично, отлично! Ну моя любимая сцена – это, конечно, когда прибежали к дому, а он их там под песню Джонни Кэша «God’s Gonna Cut You Down»: «Сколько ты ни бегай…» - там упокойники, вылетающие ночью в бассейн.

Клим Жуков. Да-да-да, когда он кучу этих самых SWAT-овцев перемочил.

Д.Ю. Красота вообще, да!

Клим Жуков. Замечательно!

Д.Ю. Хороший фильм, хороший!

Клим Жуков. Ну, слава богу, «Во все тяжкие» не смогли закрыть, в конце концов дали нормально денег, и мы наблюдали за ним 5,5 сезонов, ну по факту 6, если последний пятый сезон поделить на два, как он был поделен, то шесть. Тоже, кстати, не очень понятно, почему они сделали 8 и 8 серий, но назвали это всё одним пятым сезоном – затрудняюсь ответить.

Д.Ю. Ну это какая-нибудь бюрократическая фигня, я так думаю. Есть отличный сериал «Тюрьма Оз», я местами рыдал от восторга просто! Замечательные кадры: выстрелил, убегая от полиции, подстрелил полицейского и выбежал на крышу – ну только подошли, посмотрели, за жопу вжжж – сам спрыгнул, ёлы-палы. Вот это я понимаю, да. Там тоже за каким-то бесом всё по 8, а один – 16, зачем – неясно.

Клим Жуков. Это какие-то их продюсерские штуки, нам не докладывают. А было бы интересно, кстати. Товарищ Гиллиган, доложите.

Д.Ю. Не сдерживайтесь, да.

Клим Жуков. Не сдерживайтесь, да, мы следим за вашей карьерой внимательно.

Д.Ю. Да, мы следим, кстати, за реакцией на разбор сериала «Чернобыль», она уже дошла до производителей – смешно! «Откуда такая ненависть к этому сериалу?» Я не знаю, ненависти нашей вы ещё не видели, тут так – кучу говна палкой поковыряли, а вонь уже досюда.

Клим Жуков. Говно-то ваше, между прочим, мы просто поковыряли, кстати, с отвращением. Словом, «Тяжкие», шестая серия, называется она «Пригоршня ничего». Начинается просто с отличного кадра, мне прямо так понравилось: пробивает свет через пятикратно простреленную дверцу «Флитвуд Баундера», такая – пум! Так некоторые лучи софитов (ну якобы солнца) на нас так смотрят, светят так таинственно. А потом показывают флешфорвард, а именно Джесси и Уолтера Уайта, которые разговаривают на тему того, как они будут дальше сотрудничать. Уолтер Уайт наставляет, говорит: «Я в нашей паре занимаюсь только химией, во всём остальном я – невидимая тень». И потом делается такая вспышка, и показывают какую-то улицу, какое-то полувзорванное здание, каких-то людей разбегающихся, там Уолтер Уайт такой идёт с окровавленной физиономией. Говорит: «И что бы ни случилось – никакого насилия!» - и снова показывают Уолтера Уайта, понятно, что только что было какое-то насилие, вот буквально только что. Вот такая водная часть к серии, очень классно сделано, прямо такая нарезка, один за другим кадры.

Д.Ю. Ну как говорится: гладко было на бумаге – вот эти вот ваши «Я отвечаю только за это…» Отвечать ты будешь за всё, как обычно, и чем быстрее до тебя этой дойдёт в твои 50 лет при общении с малолетним дебилом, который тебя просто подставит, уже, собственно, подставил – как-то непонятное поведение. Ну-ну?

Клим Жуков. Поехали варить. Приехали в пустыньку, наладились там опять под бодрые песни, которые весь фильм звучат, вообще всё время. Кстати этот фильм вообще открыл для меня мексиканскую эстраду, я, кажется, об этом выше говорил, тем не менее я даже не знал, что она есть. Нет, я понимал, что если есть страна, наверняка, есть и эстрада, а оказалось – она там такая крутая, что аж сил никаких нет! Они такие, все эти латиносы, певучие, музыкальные, что сил никаких.

Д.Ю. И у них ещё есть блатняк, т.е. бандитские песни там про картель, туда-сюда, страшно популярные, чудовищно! Ну как обычно, т.е. у нас же…

Клим Жуков. Картель «Балладос».

Д.Ю. Да, я не помню, как у них правильно, надо Фиделя спросить. Фидель говорил, что надо обращаться, но мы затупили.

Клим Жуков. А пока не с чем обращаться.

Д.Ю. В текст внедрим потом, что это за песни.

Клим Жуков. Пока не с чем обращаться, потому что весь накал мексиканизма основной пойдёт с других сезонов, пока тут только жалкие намёки.

Д.Ю. Не, ну мы вспомнили про эстраду. У нас-то, кстати, целенаправленно блатные песни, которые сейчас стыдливо именуют «шансон».

Клим Жуков. Шансон и Шарль Азнавур.

Д.Ю. Никакой это не шансон, да, а нормальные блатные песни, у нас же их умышленно не пускают ни в какие ротации, и проч., иначе Иван Кучин с песней «Человек в телогрейке» зарулил бы всех вообще! «Склонилася ель над могилой…» Ха-ха-ха! Иван, моё почтение!

Клим Жуков. Да. Словом, варят. Упорно идёт работа, валит дым, и тут – мы уже знаем, почему, Джесси ещё нет – Уолтеру Уайту делается нехорошо. Сначала, конечно, дурачок думает, что старший коллега газом надышался – но он-то в противогазе, какой там, к чёртовой матери, газ? Он выскакивает на «вольность вольдуха», как говорил Николай Лесков, описывая Левшу, вот выскочил на вольность вольдуха, сел на стульчик, там: «Ээээ!» - расстёгивает на себе защитный комбинезончик, и такое пятно оказывается от радиотерапии. Но тут же мы выясняем некие подробности биографии мистера Пинкмана, который смотрит на пятно и говорит: «А чего ты не сказал, что у тебя рак? Мы же напарники, так нехорошо поступать с напарником – такое вещи скрывать».

Д.Ю. Подельники! Напарники…

Клим Жуков. Да, ну вот они пока так ласково друг друга называют – напарники. «А как ты узнал?» Он говорит: «А у меня тётя умирала, у неё точно такое же пятно было от радиотерапии. У тебя какая стадия?» Он говорит: «Три А». «Ну значит, уже в лимфоузлах,» - говорит Джесси, который, видимо, как мы понимаем, за тётей ухаживал.

Д.Ю. Прошаренный, да.

Клим Жуков. Да, т.е. штришок такой яркий – он не только малолетний дебил, как мы говорили это в позапрошлой серии, у него человеческое-то есть, причём его много. Да, он глупый, но он глупый не потому, что он тупой от рождения, а потому что в таком окружении вырос, родился и выучился, что у него просто это – в голове ветер, никаких вообще знаний, интеллект где-то там стремится к нулю, но он человек-то нормальный, за что его очень жалко в итоге, в конце концов, что он вынужден из-за такого окружения попасть, в общем, в такую историю, и не то что попасть – себя загнать буквально в такую историю. Ну вот за тётей, однако же, ухаживал, это не самое приятное и лёгкое занятие – ухаживать за умирающим больным, но как-то вот, тем не менее, однако ухаживал. Собственно, опять же забегая вперёд, это именно в её доме он проживает, это сестра матери его оставил ему жилище.

Д.Ю. А то многие могут сказать: вот в Америке даже у Пинкмана свой дом есть, а в России?

Клим Жуков. Ну, у нас очень много…

Д.Ю. У наших пинкманов есть ли дома?

Клим Жуков. У нас очень много чего есть, оставшееся нам от бабушек, дедушек, тёть, дядь и т.д.

Д.Ю. Совсем недавно орды московских идиотов, сдавая квартиры, оставшиеся от советских бабушек, тётенек…

Клим Жуков. Полученные бесплатно.

Д.Ю. Бесплатно, они на Гоа жили, понимаешь – о как хорошо-то с нас стало всё, да.

Клим Жуков. Теперь наконец стало можно.

Д.Ю. Тупые коммуняки квартиру построили, бабка сдохла, а я на Гоа, потому что я такой красивый, умный и вообще. «Капитализм, счастье, зае…сь!»

Клим Жуков. Ну а чего: три бабки – три квартиры.

Д.Ю. Три хаты, да.

Клим Жуков. Так вообще замечательно! Если в Москве их там тысяч по 50 сдавать…

Д.Ю. Неплохо себя можно чувствовать.

Клим Жуков. Ну по крайней мере, точно можно было чувствовать себя на каком-нибудь Гоа или на каком-нибудь Банкогте с Патайей…

Д.Ю. Ну да, верные люди в Бангкоке – это за 30 тысяч там шикарная хата просто, вот просто шикарная! Да.

Клим Жуков. И ещё 120 остаётся.

Д.Ю. Да, неплохо, неплохо.

Клим Жуков. Просто класс! Заметьте: при нулевых капиталовложениях такой эффект.

Д.Ю. Да!

Клим Жуков. Ну вот видишь, у Джесси нет второго дома, чтобы можно было один сдавать, поэтому он вынужден варить наркотики. И тут-то он понимает, что старший коллега наркотики, скорее всего, варить будет очень недолго, а значит, такое качество и такой объём он один гнать не сможет. Естественно, это его напрягает, и он говорит: «Мистер Уайт, ну ты ж хоть бы сказал. Мы же напарники, нельзя такие вещи не говорить напарнику». Мысли-то именно были такие, я уверен, потому что ему в данный момент, по крайней мере, как на человека на мистера Уайта всё ещё полностью насрать. Более того, если мы заглянем через сезон, мы выясним, что он этого Уолтера Уайта ещё и «кинул», вот буквально незадолго до, причём так неплохо кинул, потому что он на последние деньги попросил Джесси купить домик на колёсах, а он, естественно, деньги со своими друзьями немедленно протанцевал с тёлками, просто тут же.

Д.Ю. Проторчал, да.

Клим Жуков. Да, а денег т.к. вообще не осталось, или там осталась какая-то фигня, он просто вот этот списанный старый, как говно мамонта, «Флитвуд» просто у своего друга, у Комбо, собственно говоря, у жирного, у которого всё лицо в дерьме в проколотом, просто со двора увёл, и всё. А он там стоял непонятно сколько, поэтому у них всё время не заводится, дымит.

Д.Ю. Ага, это тоже, кстати, момент из того, что ты не следишь за тем, что происходит. Следить надо за всем постоянно, и за этими коллегами по опасному бизнесу, каждый шаг контролировать, не вынимая палец из жопы просто, малейшее телодвижение – всё надо следить, ничему верить нельзя вообще.

Клим Жуков. Ну это школьный учитель, а в прошлом благополучный профессор, что он знает о коллегах по опасному бизнесу? У него их никогда не было.

Д.Ю. У него зато есть интеллект и хорошие навыки, как учиться, т.е. обучаться он умеет очень хорошо, о чём, собственно, и сериал.

Клим Жуков. Да, но пока-то всё-таки ему входящей информации маловато, он не знает пока ещё.

Д.Ю. Не организовал.

Клим Жуков. Да. Но вот, тем не менее, вот товарищ Пинкман интересуется в первую очередь о себе, а не о здоровье напарника, это нужно понимать отчётливо, потому что, повторюсь второй раз, насрать ему на мистера Уайта со всем его здоровьем и т.д. Ему, конечно, неприятно, что вот сейчас напарник откинется, вот-вот уже. Словом, отправляет он Пинкмана доваривать самостоятельно, сам остаётся страдать: «Ээээ!»

Пинкман опять же под замечательную музыку после варки целую ночь где-то бегает по каким-то закусочным, по каким-то байкерским стоянкам, распихивает децлы, квадратики, кубики всем подряд. А что-то как-то он бегал-бегал, бегал-бегал, бегал-бегал, бегал, чёрт возьми, бегал, приходит утром к мистеру Уайту. Мистер Уайт сидит около трейлера, смотрит на него со значением и говорит: «Я тебя ждал в 3 часа – ты где был?» «Я, - говорит, - бабло рубил!», и такой: «Йо-хо-хо, вот тебе – по 2,5». Он говорит: «Там 25 тысяч?» - «Две с половиной тысячи, из них половина моя, т.е. 1250, и ещё 50 баксов за второй мобильник» - вот он ему купил второй мобильник, чтобы можно было бизнес-дела обсуждать. Вот, кстати говоря, если отвлечься от торговли наркотиками, эта вот тема со вторым мобильником – у них же там дальше будет аж трагедия целая из-за того, что у Уолтера Уайта оказался второй мобильник. Блин, да у нас у каждого по три телефона, у каждого второго – и ничего!

Д.Ю. Я сейчас мало с людьми общаюсь – а зачем? Я понимаю, когда какой-нибудь Александр Цекало приходит на встречу и выкладывает несколько телефонов – ему надо, а мне вот не надо. Зачем несколько?

Клим Жуков. Ну у меня тоже никогда в жизни не было двух телефонов сразу, но однако я могу навскидку, я не знаю, человек 20 назвать из своих друзей, у которых по 2-3 телефона.

Д.Ю. А зачем?

Клим Жуков. Один телефон – чтобы в интернете сидеть, другой телефон – чтобы говорить. Ну в общем, два телефона. Вот у нас же, например, друг Костя Анисимов – у него всё время с собой 2 десятых Айфона, всё время.

Д.Ю. Не понимаю, зачем. Вот для интернета… Для интернета у меня большой телефон, потому что я вижу плохо, большой экран нужен. Ну интернет, говорю я по нему мало, только если мне звонят – и зачем второй-то? Ускользает от меня, просто ускользает.

Клим Жуков. У одного такой тариф, у другого такой тариф. В общем, короче говоря, я знаю массу людей, у которых два, а то и три телефона, и это вообще никого не парит – ну подумаешь, у человека два телефона, и что?

Д.Ю. Про тарифы я очень долго не знал, что они бывают, я как-то очередной телефон, четвёртый, по-моему, Айфон вышел, я отправился, а там были какие-то эти уже микросимки, я пошёл поставить микросимку, и молодой человек меня спросил: «А вы не хотите тариф поменять?» Я говорю: «Зачем?» - «Платить меньше будете». Я говорю: «На сколько?» Я воспринимаю это, как нормальный человек, как какие-то вот эти предложения ваши непонятные. «А сколько вы платите?» Я говорю: «Я не знаю». – «А можно я вам посмотрю?» Я говорю: «Ну посмотри». Он посмотрел – оказалось, что за предыдущий месяц я заплатил 15 тысяч рублей, 12, 9, ну там, короче, вот в таком этом колеблется. Он говорит: «Ну вот видите, как у вас много, а так вы будете платить 3,5 тысячи рублей». Ну и да, действительно, в этом есть смысл. Тогда я переключил тариф, но для этого чтобы было два телефона – непонятно. Потом я ещё рекорды ставил – в Москве у меня за день на интернет уходило по 5 тысяч рублей, такое тоже бывало, ну а теперь, по-моему, 900 рублей за всё про всё – и за интернет, и за разговоры, говорю я, повторюсь, мало, зачем второй телефон, я не знаю.

Клим Жуков. Ну вот кому-то нужно.

Д.Ю. А говорят, есть люди, которые до сих пор платят по 8 долларов за минуту, потому что им насрать, сколько это стоит.

Клим Жуков. Так в общем, я так и не понял, что криминального может быть во втором телефоне, однако, видишь, у американцев там второй телефон – ты, видимо, наркотики продаёшь. Зачем тебе второй телефон? Не хочешь, чтобы тебя прослушивали? Хотя у тебя и этот прослушивают, и этот прослушивают.

Д.Ю. Всё прослушивают.

Клим Жуков. Не, ну этот телефон-то, купленный, понятно, на «левый» паспорт чей-то, он не привязан к личности мистера Уайта, но всё равно, в конце концов это через некоторое время привяжется в любом случае. Словом, не понимаю.

Да, ну а мистер Уайт, конечно, крайне недоволен таким маленьким выхлопом – ну что это такое?!

Д.Ю. Где «четвертак»-то, да?

Клим Жуков. Да, тем более, что он же думал, что сейчас Джесси вот за сутки полкило скинет, и они сейчас новые полкило заварят, на что ему Пинкман, посмотрев со значением в свою очередь, говорит: «Да ты представляешь, где можно найти человека, который хотя бы 50 г за раз взял?»

Д.Ю. Только оптовикам.

Клим Жуков. Ну тут, конечно, Уолтер Уайт начинает открывать для себя ужасающие горизонты наркоторгового бизнеса и говорит: «Так найди перекупщика». Он говорит: «Я знал одного перекупщика, но ты его убил».

Д.Ю. Был один толковый, да?

Клим Жуков. «А как ты на него вышел?» - «Меня с ним познакомил Эмилио, но ты его тоже убил».

Д.Ю. Всё складывается как нельзя лучше, да?

Клим Жуков. Да. «Хорошо, - говорит, - кто занял место Крейзи-8?» - «Ну, - говорит, - я слышал, что какой-то Туко». Он говорит: «Ну так познакомься с Туко!» Говорит: «Да, я сейчас такой к нему подвалю и скажу, что эй, мистер, вы меня не знаете, но не готовы ли вы затарить в особо крупном?»

Д.Ю. Да, с улицы зайдя. Туко – сразу вспоминается х/ф ''The Good, The Bad And The Ugly'', Ugly – это как раз был Туко.

Клим Жуков. «Il Buono, il brutto, il cattivo», cattivo – это был Туко.

Д.Ю. Brutto.

Клим Жуков. Или brutto? А, brutto, точно, brutto! Но видно, что это конкретно трибьют к этому фильму, Туко сделали именно с него и назвали его также Туко – это вот какой был бы Туко, если бы…

Д.Ю. В наше время.

Клим Жуков. Да, если бы это была не война гражданская в США, а наше время, вот прямо отлично – такой же отморозок, абсолютно долбанутый на всю башку.

Д.Ю. Он прекрасен. Так?

Клим Жуков. «Нет, конечно, - говорить, - так говорить не стоит, но, может быть, как-то более красноречиво?» Он говорит: «Да не будет с нами урка работать, потому что он авторитет, мы к нему не сможем подойти, мы не его масти». В общем, Джесси-то дурак-дураком, а вот такое вещи, конечно, он хорошо знает, ну просто потому что он хотя бы слышал о таких людях. Ну в самом деле, как можно подойти к мафиози и сказать: «Может, ты у меня полкило наркотиков купишь? У меня просто неплохой есть, чисто так заварился».

Д.Ю. «I am Benny Blanco from the Bronx», да? «Пошёл нахер!»

Клим Жуков. Это, конечно, для интеллигентного человека открытие, потому что и тут, и во всех последующих сериях мы увидим одну показательную, на мой взгляд, вещь, которую я вот заприметил, она мне показалась крайне интересной: интеллигентный Уолтер Уайт считает вот то, чем он занимается, совершенно обычным бизнесом. Это обычная предпринимательская деятельность, а значит, она регулируется совершенно обычными законами, которые вообще регулируют предпринимательскую деятельность – «невидимая рука рынка», разумеется. В этом-то он, конечно, прав, потому что что бы ты ни продавал…

Д.Ю. Ну это один аспект.

Клим Жуков. …если ты его продаёшь на рынке – да, экономическими законами оно регулируется ровно теми же, но правовые отношения вокруг этого бизнеса несколько иные, они там тоже есть, эти правовые отношения, только они установлены не гражданским, административным и уголовным кодексом, а также всякими разными правилами лицензирования, и т.д., а совсем другими законами.

Д.Ю. Свирепыми понятиями, да.

Клим Жуков. Вот, и вот этого пока мистер Уайт вообще не прочухал ещё. Ну какая разница – он готовит отличный чистый продукт – почему бы его не купить всем сразу же?

Д.Ю. В данный момент он не понимает даже разницу между оптом и розницей, потому что Пинкман бедный, как ни старайся, ну сколько он там знает этих наркоманов, он же не может так взять и полкило продать – это невозможно. Нельзя, например, носить при себе полкило, один только трафик, беготня за дозой уже времени отнимет немыслимое количество. А чтобы много продать, да, надо знать Тука.

Клим Жуков. Ну, опять же, это крайне удивительно, что вот так вот распространяя эти самые пакетики, он не нарвался на какую-нибудь контрольную закупку, потому что, естественно, полиция не дремлет и подсылает своих людей в среду наркуш. Я, причём, уверен, что всех этих перекупщиков, я имею в виду не перекупщиков, а уличных торговцев, которые непрерывно трутся и толкают, ну там через неделю, через месяц, через два месяца уже точно знают местные околоточные.

Д.Ю. Естественно, да. Кстати, эта модная одежда, мы уж там десять раз, наверное, обсуждали – башмаки «Timberland» без шнурков, потому что в тюрьме без шнурков, они на толстой подошве – ноги не мёрзнут на углу зимой стоять, пуховик, т.е. все вот эти вот, то там Тимоти и его друзья норовят носить, это либо от уголовников шмотки, либо от наркобарыг.

Клим Жуков. Т.е. будущих уголовников.

Д.Ю. Только шуба у наших известных режиссёров от сутенёров.

Клим Жуков. Почему-то. Ну шуба красивая должна быть.

Д.Ю. Ну сутенёры красивые, да.

Клим Жуков. Я в Ист-Энде лондонском однажды видел замечательного сутенёра, видимо, какого-то…

Д.Ю. В зелёной шубе?

Клим Жуков. …очень авторитетного, видимо, потому что у него целая свита негритят была с собой: один с собой нёс бумбокс, чтобы он ему играл красивую музыку: ык-ык-ык-ык, унц-унц-унц – прямо местный Моцарт фактически. Второй за ним какой-то кейсик нёс, третий просто шёл вот так вот как-то.

Д.Ю. Приплясывая.

Клим Жуков. Приплясывая, да. Ну а сам сутенёр был великолепен, просто вообще! Он такой весь чёрный, прямо такой красивый – сил нет, такая майка в сеточку или футболка – невозможно понять, золотая цепь, гимнаст такой вот на груди, тут же на другой цепочке поменьше доллар, тут на другой цепочке поменьше пацифик, вот поверх всего этого надета соболья шуба с короткими рукавами, вот так вот.

Д.Ю. Чтобы не потеть, да.

Клим Жуков. Жарко потому что очень, вот. И вот так вот, отсюда вот посюда обе руки в часах блестящих. Я так прямо аж: «Нихера себе!»

Д.Ю. Парень видный, да.

Клим Жуков. Прямо жених главный! Я прямо за шествием этого человека по Ист-Энду проследил, утирая слёзы – офигеть! Вот это красота!

Д.Ю. Нашим есть, к чему стремиться.

Клим Жуков. Конечно, конечно, потому что всё-таки и Тимоти, и всякие остальные оксимороны не носят по 14 «ролексов» зараз.

Д.Ю. А у них нет просто.

Клим Жуков. Да.

Д.Ю. Я считаю, когда они выбегают на Сахарова выступать, как раз было бы неплохо 14 «ролексов» показывать вот этим – против, как там, жуликов и воров, чего они там – фальсификаций и ещё чего-то они выступают, это вот самый тот антураж.

Клим Жуков. Оно-оно. Словом, как к Туко подобраться, Пинкман не знает, ну и пока оба товарища остаются в лёгком унынии, потому что что делать, непонятно, ну потому что вот он вообще не спал и напродавал на 2,5 тысячи долларов – кстати говоря, ещё неплохо, могло быть сильно хуже. Во-первых, да, мог сесть. Кстати, я в самом деле не понимаю, на что рассчитывал мистер Уайт, неужели он даже детективов не смотрел, что если он варит, Джесси продаёт, так, повторюсь, через месяц про него будут знать местные менты, железно совершенно. Ну а дальше потянут за верёвочку, и через неделю максимум они узнают, кто это варит, тем более, что он продукт-то собирается делать не как все.

Д.Ю. Ну иначе кино не о чем снимать будет.

Клим Жуков. Дальше, кстати говоря, у них там всё это наладилось, как положено, просто, опять же, удивительно, что этого Пинкмана прямо там же милиция местная не шваркнула Шансы просто какие-то…

Д.Ю. Повезло.

Клим Жуков. …зашкаливающие на это, всегда просто. В этот момент свояку Уолтера Уайта Хэнку Шрейдеру от экспертов приносят подарок, так и говорят: «А у меня для тебя подарок» - а именно тот самый противогаз, который нашли на месте пожара около машины, из которой пропали два наркобарыги известных, один из которых стукач, противогаз со следами метамфетамина того самого, чистого, в фильтре. И вот эксперты нашли плохо затёртую надпись: «Собственность средней школы «Винс», той самой, где химиком по странному стечению обстоятельств работает мистер Уайт.

Д.Ю. «У нас тут появился Уайетт Эрп», да?

Клим Жуков. Мистер Уайт посещает сеанс химиотерапии, там конечно, классно показано: он сидит такой, ему через капельницу поступает яд ракоубивающий, вокруг сидят какие-то доходяги, какие-то бабушки. Он такой: «Блин, как я сюда попал?» - прямо на лице видно у Брайана Крэнстона, как он эти рожи корчить умеет: «Что я здесь делаю?! Мне же ещё вчера было 18 лет…»

Д.Ю. Юный красавчик, да?

Клим Жуков. «Как я здесь оказался вообще?» Тут же с ним беременная жена сидит, ну и он, конечно, её так ненавязчиво сплавляет, говорит, что «тут тебе вообще не место, у тебя тут ребёнок с собой в животе, что ты здесь делаешь? Было бы неплохо, когда Уолтер-младший придёт из школы, чтобы ты была дома». Ну жена несколько удивляется, потому что она вообще пришла мужа поддержать, тем не менее говорит: «Ладно-ладно, я пойду». Это, естественно, он делает для того, чтобы никто не видел, сколько он выписывает денег в чек, и вот как раз мы об этом говорили в прошлой серии, потому что когда он жену сплавил, сказав, что «ну да-да-да, я поговорил с Элиотом, я всё откатил, он просто мне… я на работу-то, конечно, поступать не буду к этому паразиту, но денег он мне даёт, всё оплачивает, чек уже пришёл, я его уже закинул на специальную антираковую линию, всё в порядке». Жена сказала: «Ну, в порядке так в порядке», - и ушла. Ну а мистер Уайт подходит в кассу, выписывает чек: 1900 баксов за процедуру.

Д.Ю. Неплохо!

Клим Жуков. Т.е. пипец просто – 1900 баксов за одну процедуру! Получает он в месяц 2700, это больше половины месячной зарплаты за один раз, а ходить туда нужно раз в неделю. Т.е. вот 4 на 1900 – это, если я не ошибаюсь, получится у нас…

Д.Ю. 8000, и отнять 400 – 7600.

Клим Жуков. Да, 7600, вот так вот. Т.е. это в три раза больше, чем он зарабатывает, а это только химиотерапия, ведь там же ещё кое-что нужно делать помимо химиотерапии. Т.е. понятно, что у него вариантов никаких, не ну кроме того, чтобы лечь и помереть: или пойти к неприятному человеку Элиоту Шварцу, или варить наркотики – вот, собственно, всё.

Ещё очень интересно говорит кассирше в этой клинике: «Вот я вам выпишу, но вы, пожалуйста, в понедельник его обналичьте» - ну просто потому что он пока ещё новых наркотиков не продал, ему нечего закинуть в банк, чтобы этот чек смогли снять.

Д.Ю. Я, кстати, всегда думал: вот 1900 в неделю, да, как вот сосчитать, сколько за 4 недели? Я всегда думал, что если сосчитать 2, 2, 2, 2 – получится 8, а потом по стошке каждую неделю, 400 получится, отнять – я всегда даже стеснялся про такое говорить, что я вот так считаю, потому что мне всегда казалось, что это какой-то низ самой-самой бестолковой арифметической идиотии, а в конце концов выяснилось, что это самый передовой метод устного счёта. Кто бы мог подумать?

Клим Жуков. У меня с устным счётом всегда было очень плохо, я всё время таскал с собой секретный калькулятор в школе, который ни в коем случае нельзя было «светить», потому что это строго возбранялось, но я всё равно таскал, потому что иначе я считал так медленно, ещё иногда с ошибками, что гораздо легче было – тын-тын… Достиг высоких скиллов в прятании оного калькулятора где попало.

Д.Ю. В сокрытии, да. В наше время не было. А жаль.

Клим Жуков. Да. Ну в наше время-то уже, я ещё совсем маленький был, появились эти самые плоские калькуляторы на солнечных батарейках, которые вообще вот натурально как визитная карточка.

Д.Ю. У меня был калькулятор «Casio» без солнечных батареек, он на родных батарейках работал лет 10, по-моему, чем постоянно меня повергал в изумление. Такой козырный – в кожаном этом…

Клим Жуков. Чехле.

Д.Ю. Да, такой супер, вообще! Так-так?

Клим Жуков. Ну и конечно же, Хэнк Шрейдер посещает Уолтера Уайта в школе. Он вообще зашёл в школу так, посмотреть, что там могло ли в самом деле пропасть – мало ли там кто написал эту надпись, в самом деле? Он запрашивает накладную, сверяет наличие и выясняется, что двух противогазов не хватает. Нашли два, двух не хватает – опять же, это…

Д.Ю. Всё сходится.

Клим Жуков. Всё сходится. Он подзывает родственника и говорит: «У тебя тут не хватает двух противогазов, круглодонной колбы на 5 тысяч миллилитров, двух колб Эрленмейера, там, такого, такого, такого оборудования – у тебя здесь точно пасётся винтовар. Они обожают во всём этом варить, это точно пасётся винтовар. Следи внимательнее за оборудованием – мы же не хотим, чтобы тобой заинтересовались органы охраны правопорядка? Ха-ха-ха! Вот такая вот шутка!» Ну конечно, мистера Уайта аж перекосило всего: «Чего, блин?» Ну вот он спалился уже фактически, потому что Шрейдер его спрашивает: «У кого есть ключи от химлаборатории?» Как у нас говорят – от лаборантской.

Д.Ю. Ни у кого.

Клим Жуков. Понятное дело, у директора, который может просто взять любые ключи, у дежурного по школе, у уборщика элементарно, опять же, он может эти ключи взять, и у мистера Уайта – вот всё, подозреваемых трое. Дальше нужно посмотреть, чем занимается директор, просто за ним неделю последить, за уборщиком и за мистером Уайтом – всё.

Д.Ю. Незатейливо, да.

Клим Жуков. Да, но его конкретно спасает, что это его близкий родственник, друг, приятель, который вообще даже представить себе не может, что эта размазня может варить наркотики и, видимо, ещё и продавать их, потому что иначе нахрена весь сыр-бор? Конечно, в первую очередь думают на уборщика, ну просто потому что он индеец.

Д.Ю. Естественно, да.

Клим Жуков. Ну а кто же ещё?

Д.Ю. «Почему вы всё время к грузинам придираетесь?»

Клим Жуков. «Потому что мы такие простые люди».

Д.Ю. Так и индеец, да.

Клим Жуков. Индейца-то, прямо скажем, жалко, потому что, ну естественно, он индеец, и он курит что попало, у него дома и в машине нашли по косяку – ну и всё…

Д.Ю. Достаточно, да.

Клим Жуков. Достаточно.

Д.Ю. «Цыганка с картами, дорога дальняя…»

Клим Жуков. Что характерно: мистер Уайт даже не пытался его отмазать.

Д.Ю. Ещё чего, ёлы-палы! А чего его отмазывать? Во-первых, он не совсем человек, во-вторых, он его не знает, в-третьих, зачем?

Клим Жуков. Ну как не знает-то? Он знает, как его зовут, когда мистер Уайт, когда ему плохо во время урока от химиотерапии, он блюёт в унитазе, этот ему говорит: «Ничего-ничего, я за тобой всё уберу, мистер Уайт» - ну блин, он с ним по-человечески обходится, прямо скажем, этот самый индеец. А мистер Уайт ему выписал пропуск на кичу фактически.

Д.Ю. Тут вопрос-то в другом уже, да: либо ты, либо он. Выбор незатейливый.

Клим Жуков. Вот он просто взял так, прошёлся по человеку – маленький такой штришок. Ну индеец, косяк – это уже просто сразу понятно, что неблагонадёжный человек, пропало оборудование – ты, отлично, пошёл!

Во время беседы с Хэнком Шрейдером у Уолтера Уайта звонит телефон, ну и конечно, Хэнк говорит: «Так ты возьми трубку, может, это жена беспокоится, или случилось что-нибудь?» - «Не-не, я не буду» - он понимает, что звонит не жена, а при сотруднике отдела по борьбе с наркотиками разговаривать с партнёром, который продаёт наркотики, что-то как-то стрёмно. Всё равно он берёт трубку, отходит в соседний кабинет, и тут ему Джесси Пинкман, а это именно он, заявляет: «А мы нашли выход на Туко – оказывается, мой пацан Дохлый Пит с ним в Лас-Крусесе полгода в одной камере чалился, это прямо его кент, сейчас мы к нему подойдём» - на что мистер Уайт говорит: «Спасибо, что вы беспокоитесь обо мне. Да, у меня всё в порядке. Да, конечно». Говорит: «Это врач».

Ну а Джесси Пинкман идёт к Туко. Хаза, конечно, у Туко шикарная просто!

Д.Ю. Почти как у Стаса Михайлова.

Клим Жуков. Да. Чуть-чуть хуже.

Д.Ю. Не дотягивает, да?

Клим Жуков. Не дотягивает – ну всё-таки не такой знаменитый артист, в конце-то концов. Такой бетонный короб, исписанный х…ми и граффити от и до, снизу какая-то мерзкая забегаловка, где сидят какие-то байкеры, уголовники, волосатые упыри, пьют пиво – ну видно, там такой местный районный клубешник, где…

Д.Ю. Social Club – так это у них называется.

Клим Жуков. Да-да, где люди по интересам собираются вместе, общаются немножко…

Д.Ю. Да, в книжках про мафиози я никак понять не мог, что это такое: они всё время собираются в этих сошел клабах – что это такое? А это вот специальное помещение, так сказать, может, квартира какая-то под это выделяется. Что из себя представляет это – в многоквартирном доме у них там на первых этажах нет квартир, они так построены: магазины в стиле «Hole in the wall», или что… Но тем не менее, они есть, сюда вот пришёл, кофейку попил, посидеть перетереть, поиграть в карты, пообщаться, сошел, короче – это в обязательном порядке есть. Домой никого не зовут, все сидят вот в этих рыгаловках.

Клим Жуков. «Там тритесь».

Д.Ю. Да-да.

Клим Жуков. Ну у нас такие клубы реконструкции есть, например, я в одном из них состою. Тоже сошел клаб. Но там какие-то люди совершенно другие, у нас таких в реконструкцию в основном не пускают.

Д.Ю. Всякую сволочь.

Клим Жуков. Всякую сволочь, да. Как они всё-таки при этом так необычно двигаются, прямо вообще, потому что Дохлый Пит разговаривает с каким-то лет 45 мексиканским таким уркой, который стережёт дверь и, видимо, больше ничем не занят по жизни, кроме как стеречь дверь: «Йо, что ты меня трогаешь, я же Дохлый Пит, я же свой!» Как-то у меня даже не получается вот так плавно это всё делать.

Д.Ю. Косят под негров.

Клим Жуков. Даже не знаю, как так у них ловко это выходит, главное – зачем? Я бы просто сказал: «Я Дохлый Пит, что ты меня лапаешь?» Ну нет, нужно вот…

Д.Ю. Чмошник.

Клим Жуков. На что, опять же, урка со знанием свой простой миссии, ответственности, которую на него налагает данный пост, долго смотрит на этого Дохлого Пита, не вынимая цигарки изо рта, потом тоже так со значением показывает большим пальцем в камеру слежения – типа, туда смотри. Ни одного слова вообще, такой прямо вот, несёт себя по жизни так с уважением, прямо там. Тут дверь открывается, они проходят наверх, причём, конечно, Джесси Пинкман понимает, что уже что-то он не то делает, потому что у него уже напал стремак: «Может, пойдём отсюда, а?»

Д.Ю. Поздно!

Клим Жуков. Поздно уже, всё, надо было не приходить просто, а не «пойдём отсюда». Поднимаются по лесенке, оказываются в железной клетке, там два подручных Туко, тоже два классный парня: один огромный, жирный, а другой наоборот мелкий, тощий, лысый, с такими усиками. Вот если бы этого мелкого тощего с усиками одеть бы в такой смокинг, галстук-бабочку, получился бы такой жулик-альфонс из Парижа, вот прямо вообще, таких в водевилях снимали раньше.

Д.Ю. Красавчик, да?

Клим Жуков. А тут совсем другой человек, понимаешь: красивые штаны шириной с Чёрное море, как у казака, какое то такое – то ли толстовка, то ли поло, тоже такое всё обвисшее, и опять же такие движения шарнирные, опять же ни одного слова, всё так молча: обыскали обоих, отправили к Туко. Ну и тут сидит вот это вот всё – красавец, просто красавец, нет слов! Такая бородочка-эспаньолка, я такую начиная с 19 лет носил беспрерывно, вот сейчас сильно поседел – сбрил, а тот нет, не сбрил. Насадки такие виниры на зубы, с какими-то стразами, что ли, я не знаю, сильно блестящие, шёлковая рубашка цыганская, в «огурцах» вся, вот такой нож Боуи на столе. Ну и красивая музыка: гы-гы-гы, унц-унц-унц-унц.

Д.Ю. Всё красиво.

Клим Жуков. Всё классно просто: абсолютно пустая комната, там какой-то сейф в углу, у него стол, стул – всё, больше ничего нету, ничего лишнего.

Д.Ю. Работает.

Клим Жуков. Работает человек, да. Весы – кстати, где наши весы?

Д.Ю. Дементий забыл. Ничего.

Клим Жуков. Ну ладно, обойдёмся пока без весов.

Д.Ю. Макароны на них взвешиваем, они заняты.

Клим Жуков. Ну ладно, это важная функция. Весы, вот. Опять же, Дохлый Пит тут тоже выступает прекрасно – с уважаемым человеком: «Йо, привет! Крутая хата!» Тот опять же ему ни слова не говорит, молча смотрит так.

Д.Ю. «Ну и дебилы», да?

Клим Жуков. Ну подумаешь, что полгода в одной камере сидели – и что?

Д.Ю. Ну уже тогда было понятно, что ты дебил, блин.

Клим Жуков. Собственно, поэтому он с тобой и не здоровается, потому что ты лошок и чмо педальное.

Д.Ю. Да, ты кто? Но, может, что-то дельное принёс, да, поговорить надо.

Клим Жуков. Ну Джесси достаёт пакетик белого…

Д.Ю. Ложит.

Клим Жуков. Ложит, на что Туко наконец раскрывает пасть, а именно: на конце тесака достаёт кусок этого самого свежего толчёного метамфетамина и говорит: «Закинь». – «Да не парься, брата, я не легавый». – «Закинь!» - после чего Джесси там… Туко ржёт: «Ха-ха-ха!» - и тоже там неплохо причащается, отчего делает так: «Хо! Хо! Хорошо! Всё, беру, потому что хорошая вещь. Замечательную штуку принёс». Джесси спрашивает: «Почём?» Он так: «Сколько?» Говорит: «35 за полкило». Ну они там, конечно, говорят не «полкило», а фунт – 456,4 грамма, если быть точным, потому что, как известно, у них метрическая система, они вообще не понимают, что такое «четверть фунта» - ну это мы, в смысле, а они наоборот понимают, что такое «фунт», и ни граммами, ни килограммами ничего не меряют.

Д.Ю. Ну, 225, короче, да.

Клим Жуков. Да, короче говоря, вот у них, значит, 35 тысяч за фунт, 456 граммов. Тот говорит: «Отлично! А теперь пошёл отсюда!» Он говорит: «Как – пошёл? А деньги?» Он говорит: «Я взял на реализацию». – «Так ты что 35 тысяч будешь частями отдавать?» - «Что ты против имеешь?»

Д.Ю. Поговорили.

Клим Жуков. Ну и собственно, всё, а что ты ему сделаешь?

Д.Ю. Да, удачно зашёл. Ничего, конечно.

Клим Жуков. Там два человека с пистолетами сзади.

Д.Ю. Ну тут, с одной стороны, безысходность, потому что больше обратиться-то не к кому, а с другой стороны, условия тебе продиктуют. Вот тебе рынок, да.

Клим Жуков. Ну вполне же, да, им результат. Вот, собственно, это и есть она – невидимая рука в видимом состоянии, потому что все, кто думают, что в любом бизнесе, где рынок уже давно существует, как-то по-другому – нет. Ну там, конечно, не будет человека с тесаком, там будет другой человек, с калькулятором, например, а результат тот же самый всегда, потому что там уже всё поделено, тебе скажут: «Хочешь работать – работай вот именно так. А теперь пошёл отсюда». Хотя решительно непонятно, он ему потом в самом деле будет отдавать или просто заберёт, и всё – опять же, тут в полицию не пойдёшь. Вообще обратиться не к кому – он смотрящий на районе.

Д.Ю. Непонятно, зачем отдавать. Неси ещё – посмотрим, как пойдёт.

Клим Жуков. Конечно, Джесси пытается всё это забрать и сбежать, и естественно, ничего не получается, на что по глазам Туко видно, что вот теперь ему хочется повеселиться чуть-чуть, и он говорит: «Бабок хочешь?» Он насыпает полный мешок этих свёртков, говорит: «Бери», после чего этим мешком дал таких дроздов и так его отделал – моё почтение! Джесси получил п…ды-то знатной!

Д.Ю. Конкретной, да.

Клим Жуков. Да-да-да.

Д.Ю. Звучит песня «Сектора Газа»: «Вы видали, как поют…»

Клим Жуков. Уолтер Уайт в это время начинает понимать, что у него из-за химиотеапии вот наступает конкретно то, о чём предупреждали – теряет волосы. У него лезут волосы, он постепенно через некоторое время уже решит наконец не изображать из себя чёрт знает что, а нормально побриться, как некоторые делают.

Да, там показали очередной урок химии – я вот даже не знаю, ронял красивые крупные слёзы: господи, что вы этим людям рассказываете? Это же даже уже не химия, это конкретно природоведение.

Д.Ю. Да, четвёртый класс.

Клим Жуков. Да, что «если реакция протекает медленно, то её можно даже не заметить, как она протекает – например, днище автомобиля ржавеет. А если реакция протекает быстро? Какие вы примеры можете привести быстрых реакций?» - «Взрыв?» - «Отлично!» Блин, там лбы лет по 16.

Д.Ю. Уже сами всё взорвать должны давно.

Клим Жуков. Да. Блин, я к 16-ти годам уже такое количество рецептов по изготовлению взрывчатки освоил на практике, что сказать страшно, я бы мог «Поваренную книгу террориста» уже сам написать, но не буду.

Д.Ю. Она плохая была, кстати, там неправильные рецепты были.

Клим Жуков. Та-то плохая, а у меня была бы хорошая, потому что я всё, что освоил теоретически, всё взорвал практически при помощи самых разных взрывателей, методов инициации, смесей.

Д.Ю. Делом был занят.

Клим Жуков. Конечно, а чего? Я когда понял, что учебник химии вообще-то – это полезнейшая с практической точки зрения книжка, томик, я так стал сразу хорошо химию учить, так сразу стал хорошо химию учить, просто потому что там практически всё можно или поджечь, или взорвать.

Д.Ю. Подзорвать, да. Так-так?

Клим Жуков. Я, как всякий мальчик, очень люблю, когда громко бахает и много дыма с огнём, вот я поэтому, наверное, класса с седьмого безостановочно что-нибудь взрывал.

Д.Ю. Ты смотрел ролики, как тут в Красноярске база подвзорвалась там?

Клим Жуков. Склад.

Д.Ю. Как жахнуло – аж как в игре компьютерной, прямо взрывная волна там в облака, ёлы-палы! Красота, да!

Клим Жуков. Там прямо – ух! С погодой повезло, потому что облака были низко, и взрывная волна – кольцо аж такое разогнала, очень показательное. Не было бы облаков, конечно, не было бы такой красоты. Эх, сейчас хотел перескочить на любимую родную Украину, поговорить о том, как там чего взрывалось – ой нет, не буду, сейчас мы ускочим куда-то.

Да, словом, показывают школу очередной раз, прямо таким маленьким штришком – что Уолтеру Уайту там делать нечего, с его-то квалификацией. С другой стороны, куда деваться? А с третьей стороны, вот вы посмотрите, пожалуйста, к чему мы идём с платным образованием – оно будет именно такое. Вот муниципальное образование будет такое, что вам в 11-ом классе будут рассказывать, почему днище у автомобиля ржавеет, потому что вы раньше об этом не знали ничего, и что быстрая реакция – это, оказывается, ещё и взрыв тоже. Ну а в платной школе всё будет немножко по-другому.

Д.Ю. Как в советской, да.

Клим Жуков. Да-да. Ну, возможно, там в отличие от советской школы ещё будут идущие с 17-го века, потому что школа с традициями, телесные наказания – будут розгами…

Д.Ю. Полезно, да.

Клим Жуков. …сечь по жопе.

Д.Ю. Многим понравится.

Клим Жуков. Да. Я бы сказал: многим это строго необходимо.

Д.Ю. Которые, говорят там, выбегают на выпускной в БДСМ-костюмах. «Бить тебя, я так понимаю, бесполезно».

Клим Жуков. После общения со своими прекрасными учениками мистер Уайт пытается позвонить Джесси, потому что куда-то он делся, а трубку берёт Дохлый Пит. Приходится ехать в больницу, Джесси там под обезболивающими спит совершенно без сознания, после чего Уолтер Уайт включает Шварцнеггера фактически, говорит: «Расскажи мне всё про Туко, я хочу всё знать про Туко». И дальше показывают то, с чего серия началась: опять прекрасная хата, в которой квартирует наш перекуп, опять кругом эти мотоциклисты замечательные, и туда приезжает Уолтер Уайт, тоже, значит, заходит наверх через того самого крайне авторитетного стража ворот, который тоже вот ни слова не говорит с лохом – вообще фраер какой-то, о чём с ним говорить?

Д.Ю. О чём с ним говорить, да.

Клим Жуков. Но тем не менее его пропускают наверх к Туке. Товарищ Туко тоже прекрасно выступил: у Уолтера Уайта ещё один пакет с чем-то белым. Он говорит: «Так, погоди, я отметелил твоего бегунка и отнял у него полкило мета, и теперь ты приходишь ко мне и приносишь ещё полкило – да ты гений!»

Д.Ю. Редко таких встретишь, блин.

Клим Жуков. Причём видно, что этого уголовника просто аж прёт вообще от того, какие у него временные партнёры замечательные, какие они умные!

Д.Ю. Пчёлы вы, мои пчёлы, да?

Клим Жуков. И тогда, как мы все помним, Уолтер Уайт говорит: «Ты во всём прав, Туко, только в одном неправ – это не мет», и хряскает кристаллом об пол – это оказывается, естественно, фульминат ртути. Этот фульминат ртути пиз…нул так, что там аж рамы вынесло и кондиционер оторвало! Это, конечно, чушь собачья.

Д.Ю. Это гремучая ртуть, по-нашему, да?

Клим Жуков. Да, гремучая ртуть. Это, конечно, собачья чушь, потому что я специально проверил по справочнику: фугасность гремучей ртути – это 360 литров на килограмм, т.е. из 1 кг прореагировавшего вещества выделяется 360 литров газа.

Д.Ю. Ну т.е. если килограмм взорвать внутри помещения, то хорошо будет.

Клим Жуков. Не, ну если килограмм долбануть, то там примерно вот, наверное, так и будет, а тут вот граммов 5, ну там просто не может быть такого выделения газов, т.е. такого фугасного действия, бешеного совершенно, что там аж вот так вот во все стороны окна вынесло и кондиционер оторвало на людей, которые сидят внизу. Опять же, сразу вопрос: у него целый пакет этой дряни, судя по всему, если вышибло аж окна, то пакет должно было сдуть со стола, треснуть о стену, и он бы тоже взорвался.

Д.Ю. Взорвался бы тоже, да.

Клим Жуков. Это во-первых. Во-вторых, если бы оно от одного кристалла даже бы долбануло, вот все, кто тут находятся в помещении, они бы потом бы уже не разговаривали друг с другом, они бы все в лучшем случае поехали в больницу с порванными барабанными перепонками, контузиями, и проч.

Д.Ю. Кто не пробовал – можно попробовать в закрытом помещении…

Клим Жуков. Просто из пистолета выстрелить.

Д.Ю. Да, хотя бы из газового, а хорошо, если из ружья из охотничьего – вот там наибольший эффект будет.

Клим Жуков. Да, если 12-тый калибр в помещении жвахнет.

Д.Ю. Это не взрыв, нет, это просто выстрел. Ну и если там что-то вот такое, взорвалось, если вынесло окна, там и внутри всех об стены-то должно приложить, если уж такое количество газа выделилось. По-моему, вот глядя на окна, внутри остаться было не должно, ну кроме тех, кто в окна вылетел сразу.

Клим Жуков. Ну или кто был к стенке прижамшись, т.е. так, чтобы его именно не шваркнуло.

Д.Ю. Да, широко открыв рот и вообще…

Клим Жуков. И зажав уши вот так.

Д.Ю. …чтобы не полопалось ничего, да.

Клим Жуков. Ну Уолтер Уайт-то зажал уши и открыл рот, как мы видели, потому что он-то был готов к тому, что произойдёт. Но он стоял прямо около взрывающейся этой дряни, и он должен был пролететь, как торпеда, половину помещения и удариться об стенку.

Д.Ю. Не тут-то было.

Клим Жуков. Но крепкие все оказались, просто повставали с пола, отряхнулись…

Д.Ю. Причёски поправили так.

Клим Жуков. Ну там где-то кое у кого кровь немножко так из носа чуть-чуть – вот, собственно, у мистера Уайта кровь носом чуть-чуть пошла совсем.

Д.Ю. Ну Туко в восторге, естественно, от такой дерзкой выходки, блин.

Клим Жуков. Ну он сразу сказал: «Молодец, а у тебя есть яйца». Он говорит: «Давай: сколько надо денег, получишь, 50 тысяч – компенсация, 35 плюс 15 тысяч компенсация, и давай в следующий раз принесу тебе килограмм, потому что полкило, 1 фунт, - это фигня, детский лепет, давай килограмм закупи». Ну всё, вроде как договорились.

Д.Ю. Вижу, человек серьёзный.

Клим Жуков. Да, ну если уж так зашёл на «малину» к бандитам, тут взорвал что-то такое, ну видимо, всё-таки можно поработать. Соглашается поработать со своим партнёром. Партнёр представился прекрасно, конечно: «Ты кто, лысый?» - «Меня зовут Хайзенберг» - как сказали в русском переводе. Причём, это LostFilm, если не ошибаюсь, запустил эту мульку про «Хайзенберга», и все вообще остальные переводчики, все конторы: Хайзенберг, Хайзенберг, везде Хайзенберг. Если не ошибаюсь, его даже в телевизоре показывали, как Хайзенберга.

Д.Ю. А чем телевизор отличается от этого? Там одни и те же люди всё делают, как ты понимаешь.

Клим Жуков. Хотя любому идиоту понятно, что он не Хайзинберг…

Д.Ю. Не любому, не любому!

Клим Жуков. «Не любому, нет-нет-нет, не любому!» Никакой он не Хайзинберг по-русски, а Гейзенберг, потому что вполне понятно, что Уолтер Уайт уважает науку – физику, химию… точнее, химию и связанную с ней физику, и конечно, он притворился, скрывшись под именем Вернера Гейзенберга – именно так по-русски зовут этого учёного, автора принципа…

Д.Ю. Никто не спорит, что он в оригинале Хайзинберг…

Клим Жуков. По-немецки он Хайзингер, конечно.

Д.Ю. …он по-русски Гейзенберг.

Клим Жуков. Ну так принято просто.

Д.Ю. У нас масса таких вещей, например…

Клим Жуков. Миссис Хадсон.

Д.Ю. Да, и Гудзонов залив – казалось бы… Ничего, все привыкли. Так и тут – Гейзенберг.

Клим Жуков. Ну вот да, ну как-то…

Д.Ю. Многие не поймут, зачем он так себя назвал.

Клим Жуков. Ну потому что, я ещё раз говорю, это великий физик немецкий Вернер Хайзинберг-Гейзенберг, который является автором принципа неопределённости Гейзенберга и ещё очень много чего, один из мировых отцов атомной бомбы.

Д.Ю. Т.е. он себя представляет: а я и такой, и вот такой, между прочим, да? Сейчас вы обалдеете, какой я сейчас.

Клим Жуков. Да-да. Ну конечно, было довольно глупо называть уголовнику своё настоящее имя, хотя, конечно, был бы уголовник не киношный, а настоящий, он бы уже через 2 дня знал, кто это, потому что, естественно, Уолтер Уайт не умеет от «хвоста» уходить, за ним поехали бы на мотоцикле, доехали бы до дома, посмотрели, где живёт, дальше полезли в телефонный справочник – ну и вот, собственно, всё. Какие проблемы? Но тем не менее, с Хайзинбергом получилось смешно, теперь это уже такой отдельный мемчик, что ли, потому что никакой он не Гейзенберг, конечно же, а Хайзинберг, потому что все смотрели лостфильмовский перевод много лет подряд, и теперь этот Хайзинберг уже всё, прикипел.

Д.Ю. Да, это как товарищ сказал на мои эти: «Ну как, ну что это такое?» - «А что?» Я говорю: «Ну так же не говорят». – «Теперь говорят». Т.е. эти, не знаю приличного слова, вносят, так сказать, свежую струю в русский язык, не зная таковой, и в результате вот получается такое: «Мы сделали это» - и всё остальное, с этим связанное.

Клим Жуков. Мне как-то показалось, что человек, который закончил советскую школу, посыл-то понял бы сразу, ну просто потому что учёный, ну хорошо – не физик, пускай химик, науки смежные, естественные, хочет скрыть своё имя, представляется именем кого – Гейзенберга. Это же понятно, о чём речь, сразу же.

Д.Ю. Только не переводчикам, потому что они не знают, кто это такой, они и Эйнштейна Айнстайном каким-нибудь пропишут. А потом в комментах пишут: «Я смотрела в оригинале» - привет всем знатокам оригиналов! – «Я смотрела в оригинале, там он Хайзинберг». Ну поздравляю, т.е. ты не знаешь, кто это такой, да? Чушь какая-то, да?

Клим Жуков. Конечно, уровень адаптации, прямо скажем, в переводе, даже в самом лучшем лостфильмовском переводе, который в самом деле лучше многих, оставляет массу вопросов, потому что я смотрели так, и этак – очень многие вещи, прямо скажем, видно, что пытались перетолмачить на какую-то отечественную уголовную феню, чтобы было ближе к народу.

Д.Ю. Это тоже вопрос непростой. Если как следует перетолмачивать, это получатся русские уголовники тогда, а там надо как-то некую грань соблюдать.

Клим Жуков. Ну вот, мне кажется, что пока адекватного полностью перевода мы не видели.

Д.Ю. Он, кстати, не такой хитрый.

Клим Жуков. Нет, там ничего особенного нет, но тем не менее умудрились …

Д.Ю. Вы ж на бильярдном столе найдёте яму с говном и утонете. (с) Это оно как раз, да. Но рвануло, тем не менее, знатно, выглядит хорошо.

Клим Жуков. Заход на 5 баллов вообще!

Д.Ю. Для кино прикольно. Ну и Туко сразу проникся – какие серьёзные люди к нему ходят.

Клим Жуков. Оказывается. Не совсем фраера. Ну потом эти парни узнают, что такое – иметь дело с абсолютно отмороженным уголовником, каким Туко является.

Д.Ю. Туко хороший, да. Ну?

Клим Жуков. Серия всё, осталась седьмая.

Д.Ю. Ждите секретного сигнала, повторимся ещё раз.

Клим Жуков. Три зелёных свистка вверх.

Д.Ю. Да. Спасибо, Клим Саныч. А на сегодня всё.

Добавить комментарий