Крестьяне пытались действовать мирно — подавали многочисленные челобитные императорам. Только была одна проблема — эти прошения рассматривались властями как неповиновение, за которое «бьют плетьми и батожьём тирански и мучают в тяжких оковах под крепким караулом купно, что злодеи. И за тем разорением и мучением никто о том и бить челом не смеет».
Приходилось переходить к более радикальным мерам. В 1732 году развернулось мощное движение крестьян в Тамбовском крае. Они попытались подать челобитную с жалобой на взяточничество, но челобитчиков схватили. В ответ 3 тысячи крестьян разогнали воинскую команду, освободили челобитчиков и оказали упорное сопротивление присланным войскам. В период с 1733-го по 1741 год длилось движение крестьян Хатунской волости. В конце 1740-х годов селяне начали массово изгонять неугодных им управителей, отказывались выполнять работы, высылать скот. В 1758 году правительству даже пришлось издать указ, по которому крестьян (речь идёт о дворцовых — тех, которые принадлежали царской семье) «гуляк и противников» можно было сдавать в рекруты. Только те самые «всякие гуляки и противники» искоренялись крайне трудно: степень эксплуатации была крайне высока, а потому росло и возмущение.
С 1760-х годов волнения начали носить затяжной характер. Это даже вынудило Екатерину II после вступления на престол заняться подсчётом числа крестьян, находившихся в «мятеже» и «неповиновении». В период с 1730-х по 1750-е годы XVIII века в Московской, Нижегородской, Белгородской, Воронежской, Казанской, Новгородской и Архангельской губерниях было 37 восстаний, в 1760-е же годы их вспыхнуло уже 73, большинство из них были вызваны тяжёлым хозяйственным положением, непосильными повинностями. Крестьяне бунтовали, захватывали урожай и хозяйство помещиков, оказывая при этом удивительно суровое сопротивление присланным войскам. Некоторые из бунтующих требовали их перевода в разряд государственных крестьян. Восстание, как правило, вспыхивало в тот период, когда происходила передача поместья от одного владельца к другому. С каждым годом бунты становились всё более ожесточёнными и длительными.
В 1765-м вспыхнуло восстание в селе Васильевском Тамбовского уезда, которое когда-то было дворцовым. Крестьяне неоднократно били челом императрицам Елизавете и Екатерине II, прося вернуть их в ведение дворцового ведомства и избавить от помещика. Эти прошения приводили только к репрессиям. Отчаявшись, крестьяне села Васильевского «с деревнями» в 1765 году «учинили бунт» против помещика Фролова-Багреева и «при помощи дворцовых, волостных крестьян дом его разграбили». В Васильевском развернулись военные действия. Когда воинская команда всё же «одолела» плохо вооружённых крестьян, часть из них ушла в лес, а другая долгое время скрывалась у соседей — дворцовых крестьян. Подобное произошло в 1766 году в Воронежской губернии, где восставшие заявляли, что они помещику подчиняться не будут — ибо обязаны только государству, а «за нынешними владельцами, так и за другими, за кем в подданстве быть не желают».
В 1762 году в имении помещика Шереметева вспыхнули восстания — крестьяне, вооружившись, решили не подчиняться барину. Они захватывали хлеб, прочее имущество и заявляли: «Скажите господину своему, что когда-де на нас волоса не оставят, тогда мы и послушными будем».
Некоторые восстания помещичьих крестьян отличались исключительной силой. Крестьяне имений Татищева и Хлопова в Тверском и Клинском уездах, числом до 1,5 тысячи человек, предводительствуемые отставным подьячим Иваном Собакиным, в ожесточённом сражении взяли в плен 64 солдата, хотя и сами потеряли трёх человек убитыми и несколько ранеными. На подавление бунта пришлось бросить целый Кирасирский полк.
Перечислять все восстания и волнения нет смысла, более того — нет возможности: число их было огромным. В бунтах участвовали не только бедняки и середняки, но и зажиточные крестьяне, которые уставали от высокого уровня эксплуатации. В. И. Ленин писал: «Когда было крепостное право, — вся масса крестьян боролась со своими угнетателями, с классом помещиков…» Он подчёркивал: «…Крепостное право стесняло одинаково всех — и крепостного бурмистра, накопившего деньжонок и желавшего пожить в своё удовольствие, и хозяйственного мужика, ненавидевшего барина за поборы, вмешательство и отрывание от хозяйства, и пролетария-дворового, и обедневшего мужика, которого продавали в кабалу купцу».
Подробнее...